Но в Новом Орлеане, в гостинице Royal Orleans их поджидали куда худшие вести: 26 июля пятилетний Карак, сын Роберта Планта, скоропостижно умер от острой вирусной инфекции.
О продолжении тура не могло быть и речи: убитый горем Роберт срочно вылетел к семье в сопровождении Бонзо.
К горю отца вскоре добавилась и дружеская обида: утонувший в героиновом тумане Джимми даже не удосужился появиться на похоронах или хотя бы прислать официальное соболезнование.
Плант впал в глубочайшую депрессию, он заперся в своем киддерминстерском доме, уклоняясь от встреч даже с близкими друзьями. Зачем все это - мировая слава, миллионы долларов и поклонников - думалось, очевидно, 29-летнему певцу, - если они не в состоянии уберечь никого от бед и несчастий?
В воздухе снова запахло возможным распадом группы. Хотя ничего не известно о том, какие драматические беседы могли происходить в это время между Плантом и остальными членами группы, слухи о том, что отношения сильно испорчены, циркулировали с навязчивой частотой. Подливали масла в огонь и средства массовой информации - некий лос-анджелесский диск-жокей на местной FM-радиостанции впервые выдвинул теорию о том, что все несчастья, посыпавшиеся на LZ в последние годы, являются побочными следствиями оккультных увлечений Джимми. Эта жареная тема с радостью была подхвачена газетами, и хотя сам Джимми категорически отрицал всякую возможность такой связи, сомнения на этот раз, похоже, зародились и у самих участников коллектива. Только в октябре Плант, наконец, с явной неохотой и по-прежнему терзаемый сомнениями дал формальное подтверждение того, что он остается в составе LZ.
Однако для выздоровления коллектива потребовалось еще почти полгода, но по-настоящему "выздороветь" группе так никогда и не удалось: пробежавшие трещины и накопившуюся усталость уже нельзя было скрыть никакой рекламной косметикой.
Вновь новый год начинался в глубоком миноре: обстановка на музыкальной сцене, как и внутренние проблемы, не способствовали улучшению настроения: завершалась серьезная смена поколений в концертной музыке - панк стал официальной модой сезона, а отношение к поствудстокскому поколению арт-рока и хард-н-хэви все чаще воплощалось в формуле "старые пердуны".
16 февраля 1978 года, наконец, состоялось слушание дела Бонэма, Биндона, Гранта и Коула: все получили условные сроки и нехилые штрафы на общую сумму в два миллиона долларов.
Никогда еще дела не обстояли так печально, однако у свинцовой птички еще оставались силы для одного прощального взмаха.
Глава 13 ВХОД ЧЕРЕЗ ВЫХОД: ОН ЖЕ ВДОХ ЧЕРЕЗ ВЫДОХ
В мае Плант решился прервать свое добровольное заточение. Сам он описывает этот период так: "Я не выходил из депрессии днями. Бесцельно слонялся по сельским пабам, напивался пивом, бренчал на фортепиано. Растолстел так, что меня никто не узнавал".
Но время лечит любые раны: Плант постепенно стал приходить в себя, Морин окончательно физически оправилась от последствий родосской аварии и была беременна (сын, Логан Ромеро, родился 21 января 1979 года).
Встреча коллектива, первая с того злосчастного дня в Новом Орлеане, в почти полном составе произошла в замке Clearwell, в местечке Forest of Dean возле валлийской границы. Отсутствовал Бонзо: он тоже получил свою долю "цеппелиновского проклятья", перевернувшись весной на машине и сломав три ребра.
Точно неизвестно, что там говорилось, однако главным итогом стало решение при первой возможности собраться на репетицию и начать подготовку к записи нового альбома. По поводу возможности работы на сцене и гастролей Плант отвечал предельно уклончиво - трагические события сильно расшатали его психику, и он не был вполне уверен, захочется ли ему когда-либо снова стоять на сцене перед людским морем.
Чтобы вернуться к жизни и набрать форму, Плант принимает неожиданное и очень демократическое решение - все лето он спорадически появляется на самых разных площадках - от пабов до небольших концертных залов - на концертах с местными музыкантами из округи Киддерминстера и Бирмингема, с явным удовольствием исполняя различные блюзовые и рок-н-ролльные стандарты в неформальной обстановке.
Но собрать группу на репетиции удается только в октябре: долгие простои неизбежно привели к тому, что у всех появилась своя жизнь и свои дела. Джимми был занят монтажом частной студии в своем особняке, Джон Поль - тем же самым плюс многочисленными продюсерскими проектами, Бонзо -быками и вообще сельским хозяйством.