Как говорил сам Грант, детство его было детством Оливера Твиста. Рожденный в бедной семье, он с ранних лет вкусил все прелести нищеты, к которой впоследствии добавились безотцовщина и эвакуация. Несмотря на все лишения мальчик рос крупным - в лучшие годы зрелости вес его доходил до 150 килограммов. Это были не дряблые килограммы - ими Гранту приходилось прокладывать себе тропу в жизни. Университеты юного Гранта были вполне горьковские: он успел побыть рабочим театральной сцены, грузчиком на фабрике металлоконструкций, курьером в газете, официантом в кафе. Потом - служба в Вооруженных Силах. После дембеля, окончательно окрепнув и возмужав на посту начальника полковой столовой, Грант прошел школу швейцара и вышибалы в различных лондонских клубах: так, с вешалки, началось его знакомство с прекрасным миром музыки. Когда в клубах был не сезон, а 150 кг все равно хотели есть, Питер подвизался на цирковой арене в качестве борца вольного стиля. В эти периоды он, в лучших традициях цирка, именовался Принцем Марио Алесио.
К 1964 году, нахватавшись в клубах общего представления о том, что такое шоу-бизнес и с чем его едят. Грант, в компании со своим приятелем, тоже бывшим официантом, Мики Мостом, решил перейти от созерцания к действию. Мики и Питер начали работать тур-менеджерами с различными американскими исполнителями, навещавшими Англию: Джином Винсентом, Литтл Ричардом, Джерри Ли Льюисом... Там и сложился уникальный административный стиль Гранта, в котором отцовская забота об артисте сочетлась с жесткостью общения с собратьями по административно-концертному цеху. В случае необходимости "жесткость" подразумевала и употребление грубой физической силы: Грант спонтанно преображался в Принца Марио Алесио, и горе было тому, кто осмеливался встать у него на пути! Однажды, на гастролях Литтл Ричарда, он одним махом положил на лопатки пятерых здоровенных полицейских, которые стали вести себя как-то не так.
Вскоре Грант решился взяться и за полномасштабный менеджмент: первыми его клиентами стали парни из ньюкасльской группы ALAN PRICE R & В COMBO - позже из них получились знаменитые THE ANIMALS. В этот же период он знакомится и с YARDBIRDS и тоже подбирает их под себя. Тогда в его жизни и появляется Джимми Пэйдж.
Огромный Грант полюбил хрупкого Пэйджи той самой трогательной любовью, которую иногда можно встретить между мастифом и маленькой собачкой. Эта любовь определила всю последующую карьеру Гранта, неразрывно связанную с группой LED ZEPPELIN. Связанную настолько, что, когда в 1983 году дороги их окончательно разошлись. Грант завязал с менеджментом как таковым.
В своем подходе к работе Питер с прагматизмом истинного выходца из низов никогда не позволял себе впадать в типичные для антрепренеров плюшевые излишества. Вплоть до самых последних лет LZ полет огромного (по размаху славы и денежному обороту) летательного аппарата управлялся из крохотного двухкомнатного офиса в безликом доме контор на Оксфорд-стрит, который Грант делил с верной секретаршей. Лифт в билдинге был таким маленьким, что когда Принц Марио Алесио входил в него, ни для кого места уже не оставалось.
Вот такая глыба, такой матерый человечище и стал кочегаром, следившим за тем, чтобы в топках "Дирижабля" никогда не переводилось свободно конвертируемое топливо.
Глава 2 ДИРИЖАБЛЬ ПОЧТИ НЕ ВИДЕН
Жаркое (по воспоминаниям современников) лето 1968 года вовсе не было таким однозначным, как это представляется сейчас, через призму культовых альбомов и кинофильмов.
Не последнюю роль в общем скептицизме играл уход со сцены THE BEATLES, который многими воспринимался как начало конца рок-музыки. Сейчас даже смешно подумать, что распад CREAM, случившийся в то же время, воспринимался как конец "тяжелой" рок-музыки, или что такое "событие", как доминирование в хит-парадах той эпохи композиций поп-джазового трубача Херба Альперта, интерпретировалось как "поворот" аудитории к джазовой традиции. Что поделать: большое видится на расстоянии, а музыкальная тусовка (особенно журналистская ее часть) всегда и везде отличается близорукостью мальтийской болонки, а также ее нервным характером со склонностью к пустолайству.
Невиданный интеллектуально-культурный взрыв на Западном Побережье Соединенных Штатов тоже ощущался многими (особенно на Старом континенте) как недолговечная блажь, имеющая отношение больше к хула-хубу, чем к революции.
Джимми Пэйдж, только что прикупивший на деньги, заработанные с "Воробьями", соответствующий статусу звезды средней величины викторианский особняк на берегу Темзы в 30 милях от Лондона, сидел в нем, смотрел на Темзу и думал думу. Хотел он поначалу немногого: воспользовавшись своим правом на раскрученное имя YARDBIRDS, собрать новый состав и рвануть по Америке. Питер Грант всячески его в этом поддерживал.