За Всеволода шли в основном только колдуны. Поэтому, когда князь Владимир вернулся на Русь, он отбил все города обратно, а затем захватил и Чернигов. Тогда князь Всеволод и ушёл в Муром. Но через год князь Владимир ушёл крестить Хорватию и Трансильванию. А на Русь пришли печенеги. Все снова стали говорить о предательстве Додона, будто бы он вступил в сговор с кочевниками. И действительно, печенеги свободно прошли по муромской земле, не сожгли ни одного села, а грабить начали на ростовской, смоленской, туровской, полоцкой и киевской землях. На ростовской земле они дошли до городка Владимира, но были отброшены. На киевской земле дошли до Трубеча, где были разбиты князем Владимиром. Но всё это было после, а до этого Всеволод, пользуясь ситуацией, решил взять себе обратно Чернигов. В самом Чернигове в это время были богатыри, был там и их командир - Святогор. Тогда-то самый старый богатырь и выяснил всю правду. Узнал он, что Додон Владимира не предавал, а покушение на киевского князя было делом рук Вахрамея Соловья. И так же проклятый Соловей, без веления князя вступил в союз с печенегами и пустил их на Русь. Князь Додон был не виноват, Вахрамей всюду подставил его, чтобы развязать гражданскую войну. Но Всеволод не знал ещё тогда, какую змею пригрел у себя на груди. А Святогор знал обоих князей, когда они были ещё друзьями. И оба тогда были язычниками, в то время как алан Святогор был всегда христианином. И вот богатырь оставил свой пост и отправился к князю Всеволоду, чтобы уговорить его бороться с настоящим врагом и предателем - Вахрамеем Соловьём. Так Святогор стал пленником Додона. Всеволод не смог взять Чернигов и к зиме отступил в Муром. Вместе с собой он увёз и пленных богатырей. Святогор стал готовиться к войне против Вахрамея Соловья. Но тут Вахрамей был убит новгородскими богатырями. Позже объявился сын его - Чеслав, тоже Соловей, во много раз подлее своего отца. Но к тому времени Святогора в Киеве объявили предателем, и все его попытки примирить Владимира и Всеволода ни к чему не приводили. Всё изменилось, когда Додон скончался. Теперь князь Владимир простил богатыря и даже сделал посадником Мурома, дабы тот опекал до зрелости и помогал править юному князю Глебу.
- Вот поэтому Святогор и находится сейчас здесь, - заканчивал свой рассказ Ратша. - Все знают, что он старейший и мудрейший из русских богатырей, и его место - в Киеве, подле Владимира и киевского митрополита. Пожалуй, Святогор был бы уже воеводой всех богатырей на Руси, как когда-то покойный Анастас. Но его дружба с князем Всеволодом навсегда заперла его в Муроме.
- Может быть, это и к лучшем, - глубокомысленно заключил Илья.
- Это почему же? - удивился Ратша.
- Он был воином в юности, в старости же стал праведником. Теперь он чист перед Богом.
- Возможно, ты прав. Я слышал, многие христианские богатыри в старости уходили в монастырь и до конца вели монашескую жизнь. Но я этого не понимаю, я не верю, в вашего Бога. Хоть Святогор и очень хотел, чтобы я принял его веру. Но тогда мы не смогли бы любить друг друга.
- Вы были так близки? - с некоторой завистью спрашивал Илья.
- Он любил меня так же, как и я люблю тебя, и так же обучал меня ратному делу. Но ваша вера не поощряет и не понимает такой любви.
- Наша вера и есть любовь, - с улыбкой отвечал ему карачаровец.
Прошло ещё немало дней, прежде чем богатырь Руслан Святогор появился-таки в Муроме. Илья тогда увидел его впервые и был вне себя от счастья. Перед ним предстал старый, седовласый алан с печатью величия на гордом орлином профиле. Старый Руслан хорошо держался на коне и был выше всех окружающих на целую голову. Горячая кровь Кавказа ещё не остыла в этом могучем теле, не смотря на преклонный возраст. Только длинные чёрные волосы с частной проседью на голове стали уже слишком редкими, и сильно выделялись на фоне смуглой лысины. На макушке эта лысина не скрывалась уже ничем. Каково же было удивление Ильи, когда этот старик сам, без чьей-либо помощи слез со своего скакуна на землю и, кряхтя, направился навстречу Ратше. Старые друзья заключили друг друга в крепкие объятия. Руслан бы старше тысяцкого почти на столько же лет, насколько Ратша был старше Ильи. И всё же тысяцкий подвёл своего возлюбленного к богатырю и представил, как равного.
- Приветствую тебя, Святогор-богатырь.
- Здравствуй, хлопец, - весело хриплым голосом откликнулся Руслан, и, обняв юношу за плечи, принялся его пристально разглядывать.
- Хорош, хорош. Откуда ты такой?
- Я из села Карачарова, - отвечал Илья, - сын новгородского богатыря - Ивана, сотника Василия Буслаева.
- Не знал, что у нас в хуторах тут живут богатыри. Что же твой отец не подался в Муром, ко мне?
- Он зарёкся не убивать без крайней необходимости.
- Достойный христианин, стало быть. Хотел бы я ним повидаться. Но позже, всё позже. А сейчас, Ратша, пойдём, потолковать с тобой нужно.
- Ну пойдём, - отвечал почему-то нахмурившийся тысяцкий и шепнул Илье перед уходом, - сходи к ополченцам, потренируйся. Мы побудем одни, старик, похоже, соскучился.
И Илья покорно отправился к своим товарищам из ополчения. Здесь он принялся восторженно рассказывать им о встрече со Святогором. Друзья посмеивались над его восторгом.
- Как бы Ратша не заревновал тебя к старому богатырю, - бросил ему с улыбкой Полюд, но Хельги слегка толкнул его, мол, "держи язык за зубами". Михаил меж тем взял щит и палку и вызвал на бой карачаровца. Илья тоже взял имитирующее копьё оружие и начал тренироваться. Ополченец был быстр, как стрела, хуторянин пытался брать весом и бил больше не палкой, а щитом. В конце концов от очередного такого толчка Михаил оказался на земле, и Илья наставил ему на шею палку. Если бы на ней был острый клинок, как у настоящего копья, сын Игната был бы уже мёртв.
- Ну нет, так не пойдёт, - промолвил Хельги, подавая руку Михаилу, - не внимательный ты, Илья. До того, как ты его свалил, он тебя проткнул прямо в сердце. А до этого ранил так, что ты уже должен был бы хромать на одну ногу и исткать кровью. Смотри, как надо.
И теперь уже Хельги столкнулся со своим возлюбленным Полюдом. Их поединок был похож на танец, в котором ни один из бойцов не мог достать другого. Иногда, правда, когда юный Полюд слишком горячился, Хельги против правил обнимал его, целовал в лоб и со смехом отпускал. А затем поединок продолжался снова. Глядя на них, Илья вдруг затосковал по Ратше, которого так полюбил в последнее время. Много раз они так же тренировались. Ратша нарочно поддавался и даже терпел боль, которую неуклюжий карачаровец случайно причинял ему палкой. Сам же тысяцкий был невероятно аккуратным и заботливым. Его доброта помогала выдержать все тяжёлые тренировки и не утратить веру в себя. Но сейчас Илья почему-то стал представлять себя в поединке со Святогором. Достать старика было на порядок сложнее, ростом он был выше, хоть был уже стар. Ратша был искусным бойцом, возможно, потому, что его обучал Руслан.