Она прождала у церкви полчаса. Наконец появилась Клара Лиш с тревожным выражением на лице.
— Мы не можем разговаривать снаружи, — сказала она. — Внутрь, внутрь.
Они вошли внутрь сумрачного здания и сели неподалеку от алтаря, чтобы не быть услышанными тремя полуденными посетителями, которые были погружены в молитвы в задней части церкви. Это было не лучшее место для разговора шепотом. Их шушуканье, пусть даже и не поддающееся пониманию, разносилось по всему зданию и отдавалось эхом от голых стен. Да и доверие между ними еще не установилось. Чтобы защититься от безумного взгляда Клары, разговор Юдит начала полуотвернувшись. И только когда они покончили с околичностями и она почувствовала себя достаточно уверенной, чтобы задать более всего интересующий ее вопрос, она повернулась к ней лицом.
— Что вы знаете о «Tabula Rasa»? — спросила она.
— Все, что только можно о нем знать, — ответила Клара. — Я была членом Общества в течение многих лет.
— Но они думают, что вы мертвы?
— Они не так-то уж и ошибаются. Мне осталось не более нескольких месяцев, поэтому-то мне так важно передать все, что я знаю…
— Мне?
— Это зависит от тебя, — сказала она. — Во-первых, я хочу знать, что ты делала у Башни?
— Искала, как пробраться туда.
— Ты была когда-нибудь внутри?
— И да, и нет.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Мое сознание было внутри нее, а тело нет, — сказала Юдит, ожидая повторения жутковатого Клариного смешка в ответ. Вместо этого женщина сказала:
— Это было ночью тридцать первого декабря.
— Откуда, черт возьми, вы это знаете?
Клара поднесла руку к лицу Юдит. Пальцы ее были холодны как лед.
— Сначала ты должна узнать, как я покинула Общество.
Ее рассказ занял достаточно много времени, поскольку то многое, что она говорила, требовало для Юдит подробных пояснений. Клара, как и Оскар, была потомком одного из отцов-основателей Общества и воспитывалась в духе его основного принципа: Англия, оскверненная магией, в сущности едва ли не уничтоженная ею, должна быть защищена от любого культа или индивидуума, которые стремятся привить новым поколениям страсть к порочным магическим практикам. Когда Юдит спросила, что это за едва не свершившееся уничтожение Англии, ответ Клары уже сам по себе составил отдельную историю. Она объяснила, что двести лет назад в середине лета был предпринят ритуал, пошедший вкривь и вкось и приведший к трагическим последствиям. Целью его было примирение земной реальности с реальностью других четырех измерений.
— Доминионы, — сказала Юдит, еще ниже опуская свой и без того едва слышный голос.
— Скажи это громко, — ответила Клара. — Доминионы! Доминионы! — Она повысила голос всего лишь до обычного разговорного тона, но после долгих перешептываний он показался оглушительно громким. — Слишком долго это было тайной, — сказала она. — Это и придавало силу врагу.
— А кто враг?
— Врагов очень много, — сказала она. — В этом Доминионе — это «Tabula Rasa» и ее прислужники. У Общества их очень много, поверь мне. В самых высоких сферах.
— Как это могло произойти?
— Это не так уж трудно, если учесть, что члены Общества — потомки тех, кто возводил на трон королей. А если влияние не помогает, всегда можно прорваться сквозь тернии демократии с помощью денег. Это происходит постоянно.
— А в других Доминионах?
— Известия оттуда получить трудно, особенно сейчас. Я знала двух женщин, которые регулярно бывали в Примиренных Доминионах. Одну из них нашли мертвой неделю назад, другая исчезла. Возможно, ее тоже убили…
— По приказу Общества.
— Тебе не так мало известно. Откуда?
Юдит предвидела, что рано или поздно Клара задаст этот вопрос, и пыталась решить, как лучше на него ответить. Ее доверие к Кларе Лиш росло стремительно, но не слишком ли неосмотрительно делиться с женщиной, которую она всего лишь два часа назад приняла за местную сумасшедшую, секретом, который, без сомнения, будет стоить Оскару жизни, если о нем узнает «Tabula Rasa»?