Не думая больше ни секунды, я развернулась и ушла из дома своего брата
Женевьева Фиоре очень терпеливо выслушала меня, подавая салфетку за салфеткой, пока я плакала, уткнувшись в бархатную подушку. На полу скопилась приличная куча грязных бумажек, и Джи, раздраженно вздохнув, отпихнула их ногой под кофейный столик.
- Ну и мразь же эта Шерил, - произнесла она, - если хочешь, я могу нанять бродяг - они нагадят ей в машину.
- Я не могу просить тебя об этом, - всхлипнула я, убирая подальше подушку и вытирая ладонью щеки. - К тому же, это не её личная машина.
- Беда, - вздохнула Джи.
Она погладила меня по голове, заботливо заглянула в опухшее лицо:
- Хочешь, мы проведём этот вечер вместе? Я дам сейчас тебе пижаму, тапки, резинку для волос. Ты сделаешь самую тупую и уродливую причёску на свете, мы сядем у телека и будем лопать все, что у меня есть в холодильнике.
Я расстроенно кивнула. Не успела я снова всхлипнуть, как на моих коленях оказались широкие тренировочные штаны и вытянутая толстовка, у ног - тапки с пальцами, а на кухне Джи загрохотала посудой. Она заказала три пиццы, нарезала сэндвичей и вытащила из тайника две бутылки красного вина, все это суетливо занося в комнату и размещая прямо на полу. Вскоре я сидела на пушистом белом ковре, прочесывая его длинный ворс пальцами, а передо мной благоухали простые, но так необходимые блюда: под крышками прели пиццы и подарочная фокачча с вялеными помидорами, на тарелках громоздились пирамидки из сэндвичей, а в вазе коварно подмигивали обертками "Wagon wheels" и "Oreo".
Джи плюхнулась на пол рядом со мной; на ней красовалась огромная футболка, которую она заказала на Ибей, мягкие леггинсы и домашние угги, на голове возвышалась шишка из волос. Я затянула хвост не до конца, создав унылое подобие пучка и, благодарно вытянув ноги в тапках, судорожно вздохнула.
- Ну что, Оливия Джейн Йеллоувуд, - Джи торжественно откупорила вино, разлила его по разнокалиберным стаканам. - Выпьем за тебя, такую классную и уникальную. Мы знаем друг друга уже двадцать лет, и за это время были и ссоры, и примирения. Я люблю тебя, Йеллоувуд. И если что-нибудь случится - ты всегда можешь прибежать вот так ко мне, а я достану бутылку, еду и мы посмотрим какой-нибудь тупой фильм.
- О, Фиоре, - я смущённо отпила вина и ковырнула пятнышко на штанах. - Ты же знаешь, я тоже тебя люблю. Спасибо, что ты со мной.
- Иначе и быть не может, - Джи схватила бутерброд и откусила сразу половину. - Болонья!
К восьми часам вечера мы лежали на полу, опьяневшие и сытые, перемазанные помидорами и соусом, облизывали пальцы и вспоминали ушедшие времена, пока по телевизору мелькали с томными лицами вампиры семейства Каллен.
- Смотри на эту девчонку, - сонно произнесла Джи, пережевывая печенье. - Такое ощущение, что ей перерезали проводок, отвечающий за эмоции.
- О чем ты? - отозвалась я. - У неё его с рождения не было.
- О, черт, точно. И кому только пришло в голову сделать таких вампиров? Они как будто сошли со страниц глянца. А помнишь, как было раньше? Вампиры все были уродливыми чудиками с длинными ушами. Но я все равно их боялась. А этого...
Я громко засмеялась и взяла последний кусок острой пиццы. Мне нравились книги Майер, потому что эту подростковую лабуду очень уютно читать, завернувшись в плед и держа в руках чашку какао с маршмеллоу. Но, глядя трезвым взглядом на события всей саги, ты буквально сходишь с ума от абсурдности всего происходящего.
- А что ты бы сделала, если бы встретила парня-вампира? - полюбопытствовала Джи, разливая последние капли вина.
- Огорчилась бы, наверное, - призналась я. - Представь себе, он живёт уже, например, сотню лет. И я никогда не поверю, что он не влюблялся до меня, но каждой он наверняка говорил о том, что это навсегда. Ну, и какой секс с мертвяком? У него же там не работает ничего.
- А у Майер вон все работает. Ну, не у неё, у вампира...
- Это слишком сложно, а я слишком пьяна, - я изобразила кавычки пальцами, и мы обе засмеялись. - Этот фильм ужасен. То, что надо. Джи, спасибо тебе большое. Мне так сложно в последнее время...
- Перестань. Я терпеть не могу слушать, как ты прибедняешься.
Я с готовностью встала, чтобы помочь Джи собрать посуду и мусор. Пока подруга настраивала посудомойку, я смотрела в широкое окно на её кухне. Так непривычно. На моей кухне окно небольшое, без перемычек, а тут огромное, словно составленное из десяти квадратиков, а вид открывается не на аллею, а на высотки, мерцающие во всем своём вечернем великолепии. Джи живёт на пятнадцатом, последнем этаже, и мне всегда было не по себе смотреть вниз с её окна. Будто я вдруг стала Гулливером или Алисой, съевшей тот самый пирожок.
Женевьева постелила на диване, извинившись за то, что не может уложить меня спать на кровати. По её словам, белье там не менялось уже целую вечность, и поэтому ей просто стыдно впускать туда гостей.
- Спокойной ночи, Лив, - Джи задержалась у выключателя. - Я рада, что ты пришла ко мне.
- Спасибо, - я натянула плед до самого носа, - я рада, что мне есть куда пойти.
Джи выключила свет, и комната погрузилась во мрак. Я провалилась в сон и спала, наверное, добрых два часа, пока вдруг что-то не выдернуло меня из сладких сновидений.
Я перевернулась на бок и уставилась в темноту вытаращенными глазами. Телевизор, книжный шкаф и кресла-мешки возвышались черными громадами, затаившимися чудовищами, готовыми напасть в любой момент. Я зажмурила глаза, совсем как в детстве.
И тут под ложечкой вновь засосало. Чувство вернулось, тыча меня в плечо костлявым пальцем.
Тут, оно тут,чудовище съест тебя, проглотит одним махом!
Из груди вырвался судорожный вздох, и я вновь почувствовала, как кто-то наблюдает за мной. Тяжёлый взгляд вдавил меня в диван, перекрыл кислород, а во рту вмиг пересохло. Я нерешительно привстала:
- Кто здесь?
Воздух вокруг вдруг стал вязким, почти осязаемым. Сев на диване, я с раздражением убрала с лица влажные от пота волосы, плед с лёгким шорохом скользнул на пол. Кто-то был в комнате, но ведь этого не может быть, так? У Джи на двери тысяча замков, включая цепочку, да и мы весь вечер никуда не выходили.
Терзаясь сомнениями, я протянула руку и схватила тяжёлый электронный будильник. Оружие из него так себе, но ударит больно. Сзади меня скрипнула дверь, послышался шорох. Я обернулась и с замиранием сердца увидела высокую тень, мягко скользящую вдоль стены. Вот он, момент: замахнувшись, я броском, достойным профессионального бейсболиста, послала часы в полет.
Внезапно вместо рычания чудовища я услышала звуки, которые показались мне неожиданными. Раздался громкий стук, вопль, вспыхнул свет.
- Джи?.. - я сконфуженно замерла в нелепой позе, чуть нагнувшись вперёд.
- Лив! - девушка качнулась, прижимая руку к виску; сквозь пальцы, блестя в тёмных волосах, струилась кровь.
- О, Господи Боже! - я подбежала к бледной-бледной Джи, обхватила её и усадила на пол. - Что ж ты...
- Я пошла в туалет, - прошептала она, не в состоянии говорить в полный голос от дикой боли. - А свет включать не стала, чтоб тебя не будить... чертова маньячка.
Я растерянно обернулась в поисках телефона:
- Вызову "Скорую". Прости меня, Джи!
Подруга уже обмякла на моих руках - потеряла сознание. Судорожно дыша, я слушала прохладный голос в трубке телефона, предлагающий нажать единицу или двойку в зависимости от пожелания.
Судорожно дыша, я слушала прохладный голос в трубке телефона, предлагающий нажать единицу или двойку в зависимости от пожелания
- Как это произошло?
- Я просто... испугалась, - я опустила взгляд на сцепленные пальцы.
Я все ещё сидела в дурацкой пижаме, только уже в госпитале. В ночное время он был похож на психбольницу из ужастика, особенно с этими жужжащими мигающими лампами дневного света в коридоре травматологии.
Врач хмуро заглянул в записи:
- У неё легкое сотрясение мозга, плюс придётся наложить швы. Чем вы её так?
- Будильник, - я подняла на него мокрые глаза. - Мне показалось, что в комнате кто-то был.
- Хм, - врач подозрительно глянул на меня. - Зайдите в кабинет, медсестра сделает укол успокоительного. И не беспокойтесь за подругу - сейчас ей промывают рану, а потом наложат швы.
Я понуро кивнула и поплелась в его кабинет. Темнокожая медсестра набрала в шприц успокоительного, пощёлкала по нему указательным пальцем. Я сморщилась, когда игла проткнула кожу. Тысячи и тысячи молекул устремились по вене, мешаясь с кровью.
- Подействует в течении получаса. Пока ничего не ешьте. Желательно вообще лечь спать, - медсестра нажатием ноги открыла мусорное ведро и бросила внутрь использованный шприц.
- Спасибо, - вздохнув, я встала и заглянула сквозь стекло в палату, где лежала моя подруга. Две девушки в форменных халатах осторожно промокали голову Джи ватными тампонами, пока две помоложе стояли позади, прижав кулачки к груди.
- Студентки, - фыркнула позади меня медсестра. - Их первое ночное дежурство. Когда-то и я стояла на их месте, но моя практика выдалась пожестче, чем ранка на голове.
- Пожестче? - я оторвала взгляд от Джи и посмотрела на уставшее лицо медсестры.
- Помните ту сцену из "Кладбища домашних животных"? Ну, где парня привозят в больницу, а у него голова открыта, как плошка с супом. Я попала в похожую ситуацию - в реанимацию привезли женщину, которая упала со стремянки, прочищая водосточный желоб от листьев. Баба ударилась головой о край крыши зимнего сада и зацепилась запястьем за кованую ограду вокруг дома.
- Часами? Браслетом?
- Запястьем. Острая пика вошла в её руку и вышла насквозь. Черт знает, сколько она провисела там, но привезли её едва живую, с трещиной в черепе и сквозной дырой в руке. Такие вот дела.
Медсестра аккуратно сложила руки на груди, глядя на меня немигающими глазами, похожими на совиные:
- Говорят, у служителей медицины нет сердец. Но вот что я скажу тебе, милая: если бы врач впускал в себя все трагедии, все смерти на его руках, всю чужую боль и слезы на глазах пациентов - он бы давно сошёл с ума. Медицина любит людей с большими сердцами, но просит держать их закрытыми.
Я медленно кивнула и вышла из кабинета. Мало-помалу меня охватывала апатия и усталость, а, значит, лекарство начало действовать. Темные коридоры казались заброшенными и полными призраками всех тех, кто когда-либо бывал здесь. Я сонно мотнула головой. Не время думать о призраках.
Спотыкаясь и бормоча под нос ругательства, я добрела до точки таксистов на больничной парковке, открыла дверь ближайшей жёлтой машины и упала на мягкое сиденье. Водители, весело переговариваясь, стояли в кругу света от фонаря, пили обжигающий кофе из пластиковых стаканчиков и терзали зубами хот-доги.
- Эй, - услышала я одного из них, - Кев, кажется, кто-то забрался в твою тачку.
- Вот черт, - пухлый мужчина вытер руки о толстовку и заглянул в салон. - Эй, ты! Я тебе не мешаю?
- Мне надо домой, - буркнула я, едва раздирая глаза. - Очень. Надо.
- Блин, - проворчал Кев. - Держи мой кофе, парень. Свожу её, клиент есть клиент.
Он залез на водительское сиденье и придирчиво оглядел меня. Вид что надо: потасканная пижама, тапки с пальцами, всклокоченные волосы. Наверное, выглядела я так, словно сама только что сбежала из больницы.
- Ну? - буркнул он.
Я протянула руку и разжала пальцы; на пухлую, покрытую жиром ладонь упала десятка.
- Пайн-стрит, мистер.
Водитель все так же пялился на меня, и я, разлепив глаза, дерзко мотнула головой:
- Что?
- Нет, ничего, - мужчина хмыкнул и завёл машину.
Жёлтый автомобильчик понёс меня по улицам, и я, стараясь не уснуть, прильнула к окну. Высотки переливались, словно бриллианты, величественныйДаймонд-Касл светился, как новогодняя ёлка. Удивительный город - и шумный, бурный, молодежный, и семейный, тихий, спокойный. От бурлящего Центра до милого пригорода - все пропитано здешним колоритом, все дышит индивидуальностью. Но, конечно, Сиэтла ему не затмить.
Через десять минут поездки такси остановилось возле моего дома.
- Спокойной ночи, - вежливо попрощалась я, совсем не грациозно выползая с заднего сидения.
Водитель недовольно промычал что-то в ответ, и машина, скрипнув колесами, умчалась. Я же устало ввалилась в подъезд, вызвала лифт, борясь со сном. Рядом со мной стояла юная парочка - разукрашенная в пух и прах девица в кожаных вещичках и подпитый пацан в куртке с шипами.
- Классный прикид, - заметила девчонка, шумно жуя жвачку.
Парень глупо хохотнул, а я лишь помассировала переносицу пальцами. Не везёт мне - в такое время обычно мало кто торчит вне дома.
Парочка вышла на пятом, с любопытством снова оглянувшись на меня. Улучив секунду, я вытянула перед собой руку с оттопыренным средним пальцем, и девица возмущённо разинула размалёванный рот. Двери лифта вновь сомкнулись с механическим чавканьем, и я умчалась наверх. Как приятны иногда маленькие пакости в чужой адрес!
Чувствуя, как тело ломит от усталости, я вышла на своём этаже. Запасной ключ всегда лежит в щели над дверью - знаю об этом только я, ибо увидеть тайник невооружённым глазом просто нереально. Встав на цыпочки и проклиная нелепые тапки, я пошарила рукой вверху. Вот он, родной. Я отворила дверь и, сонно позевывая, скинула грязную обувь.
Чтобы понять, что-то не так, мне потребовалась секунда. По ногам потянуло сквозняком. Нахмурившись, я попыталась припомнить, оставляла ли я окно открытым. Нет, определённо не оставляла.Стараясь вести себя как можно тише, я схватила тяжёлую стойку для зонтов и положила её на плечо, как биту.
Крадучись, я вошла в зал. Импровизированная бита с громким стуком выпала из ослабевших рук. Ринувшись к телефону, я дрожащими пальцами набрала нужный номер и стала ждать.
- Алло... полиция?
ГЛАВА 4. ЧЕРНАЯ ПОЛОСА
Скрестив руки на груди, я смотрела вдаль, на колючую линию горизонта. На небе забрезжил кроваво-красный рассвет, жуткий, словно зияющая рана на чьём-то горле, часы пискнули, оповещая, что уже шесть часов утра. Сегодня мне нужно идти на работу, а я все ещё не спала - квартира ломится от чужих людей.
Ко мне подошла женщина в форме, прочистила горло и встала рядом, заложив руки за спину. Я обернулась к ней, глядя прямо в глаза серо-стального цвета.
- Мэм, никаких улик. Ни отпечатков пальцев, ни следов, ни волосков. Мы все проверили. Не считая жуткого хаоса, здесь нет ни единого свидетельства присутствия кого-либо чужого.
- Спасибо, офицер, - я рассеянно потёрла лоб.
Женщина сурово кивнула:
- Позвоните нам, если до конца дня что-то случится.
Стараясь сдерживаться, я закрыла дверь за полицией. И только потом, наконец-то дав волю эмоциям, по стенке сползла на пол и, закусив кулак, предалась рыданиям. Моя кровать была выпотрошена, подушки сверкали внутренностями, а воздух был полон перьев. Диван, словно выброшенный на сушу кит, лежал на боку, чёрный в рассветной мгле. На экране телевизора огромная трещина: кто-то просто перевернул его в процессе варварского разрушения моей квартиры. Я смотрела на свой дом, растерзанный неизвестными руками, трогала дрожащими пальцами осколки стекла от кофейного столика, плафонов и рамок с фотографиями, вытаскивала снимки из всего этого хаоса, а слезы градом бежали по щекам.
В полном бессилии я побрела на кухню, мрачно окинув взглядом дверцу холодильника, покрытую вмятинами. Они что, с кувалдой приходили? Внутри - такой же вещевой ад, как и во всей квартире: молоко ритмично капает на пол, вторая полка надломилась пополам и сложилась, напоминая стеклянную галочку. Галочку в моем чеке не на одну тысячу долларов, когда мне придётся покупать все заново. Холодильник, телевизор, матрас, ковёр (о, Господь милосердный, мой пушистый чудесный ковёр!), кресло-мешок (из которого с меланхоличным шорохом все ещё валился наполнитель) и ещё чертов ворох вещей. Потом кучу мелочей в Икее, накопленных годами, но уничтоженных вмиг: статуэтки и рамочки, вазы и постеры. Как ни странно, Макбук не пострадал. Удивительно, на нем ни пятнышка! Я осторожно присела на пол, предварительно проверив его на наличие осколков, взяла в руки пиалу с хлопьями и щедро залила их апельсиновым соком. Под действием сахара я наконец расслабилась и смогла трезво оценить ситуацию.
Где мне взять столько денег? В сбережениях мышь повесилась, небольшая зарплата не позволит купить враз все, что я имела. Да, когда-то я зарабатывала достаточно много, но теперь я официантка в забегаловке, и, что бы я ни говорила Джейку, денег мне хватает не на все. Собрать одежду и продать на Ибей? И сколько я выручу, баксов пятьдесят-сто? Я не могу продать каждое платье за тысячу, а жаль.
Измученная страшными мыслями о том, как жить дальше, я поплелась в выпотрошенную спальню и рухнула, как подпиленное дерево, в истерзанную кровать, подняв целую тучу пуха и перьев. Прежде чем весь этот пылепад успел осесть, я провалилась в сон.
Установленный будильник сработал в двенадцать часов, и я, отплевываясь от перьев, выключила его. С некоторых пор я очень сильно не люблю будильники.
- Пусть это мне приснится, - прошептала я, крепко зажмурившись. - Пожалуйста, пожалуйста, Господи, пожалуйста. Я не хочу видеть все это, иначе я просто выйду в окно.
Набравшись сил, я открыла глаза и уставилась в потолок. Белый пух издевательски кружил надо мной, подобно пеплу, в который превратилась вся моя обычная жизнь. С Джейкобом размолвка, да и Холли он постарается держать от меня подальше. Джи я чуть не убила этим пиликающим по утрам демоном. Вдобавок кто-то охотится на меня, и, несомненно, именно он превратил мою квартиру в кошмар. Почему-то моё воспалённое сознание предпочло думать, что это сделала Шерил. Шерил в полосатой водолазке, чёрной маске и трениках. Шерил с нелепой кувалдой в руках.
Я повытаскивала белые пёрышки из волос и вздохнула, глядя на себя в зеркало. Ночные бдения, оканчивающиеся слезами, явно не приводят в тонус: сейчас я была похожа на китаянку Джейн Ченг, кассиршу в местном супермаркете "24/7". Ей пятьдесят, у неё артрит и очки с толстыми стёклами, а от старомодной одежды всегда пахнет "Читос".
Я приложила к лицу холодное полотенце, стараясь снять отек. Потом наскоро накрасила сырые ресницы, наложила на лицо тонну тонального крема и пудры, отыскала черные очки в маленькой тумбе в прихожей и, собрав волосы в хвост и одевшись максимально удобно, вышла из квартиры.
По улицам стлался густой туман. Казалось, будто весь город превратился в глубокую пиалу, заполненную молоком, и лишь изредка, подняв голову, можно было увидеть в разрывах серое неприветливое небо. Хоть один плюс в такой погоде - люди не пялятся на тебя, сосредоточенные на том, чтобы добраться до своего пункта назначения без происшествий. Глубоко сунув руки в карманы и опустив голову, я шла на работу почти на ощупь, потерявшись в призрачном белом пространстве.
В "Бино" сегодня было удивительно пусто. Я изумленно окинула взглядом нескольких людей, флегматично жующих бургеры, и прошла на кухню.
- Эй, милая! - Зои бросила мне в лицо фартук. - Опаздываешь.
- У меня была очень сложная ночь, - пробормотала я, снимая очки, - очень-очень сложная ночь.
- Лив, тебя что, по лицу ногами пинали? - поинтересовался Джерри, покатываясь со смеху. - Не пойми меня неправильно, но ты похожа на одну из тех наркоманок, что показывают по телевизору в прайм-тайм. Ну, социальные рекламки типа "до" и "после"...
- Джерри, я три раза не посмеялась над твоей шуткой, - сообщила ему Зои. - Сначала над репликой про ноги, потом про наркоманку и рекламу. Это не смешно, Джерри. Поэтому просто закрой обдувальник и иди жарить сосиски.
Я благодарно обняла Зои, и девушка схватила меня за запястье:
- Пойдем. Расскажешь мне, что случилось.
Сидя в подсобке, я поведала обо всем своей знакомой. Зои слушала серьёзно, время от времени ероша короткую шевелюру пятерней и морща лоб. Когда я закончила, она ещё минуту молчала, а потом изрекла единственно верную фразу в такой ситуации:
- Паршиво-то как.
- Ага, - согласилась я.
- И что же... Теперь тебе негде жить?
- Ну, почему. Квартиру-то мою никто не разбомбил...пока, - я повертела в руках какой-то винтик, найденный на полу, - вот только жить там невозможно.
- Лив... - Зои замялась. - Я живу в трехкомнатной квартире, и моя соседка съехала пока на месяц-два...
- О, - только и произнесла я.
Ни для кого не было секретом, что Зои Кинг - отъявленная гулена и активная лесбиянка. Несмотря на открытую влюбленность со стороны Дорис, одной из официанток, она все равно успевала везде, так как была действительно миловидной (хотя ее изрядно портили откровенно мужиковатые повадки). Потому это предложение было встречено мной с некоторым смущением- какой бы "потаскухой" со слов Шерил я ни была, в постель к девушке никогда не прыгну.
- Ты права, это плохая идея, - быстро отозвалась Зои и встала, старательно отводя взгляд. - Не бери в голову.
- Зои, - я схватила её за руку, отбросив здравый смысл. - Я согласна!
Она пару секунд осознавала сказанное мной и потом расплылась в улыбке:
- Отлично! Вместе поедем домой. А теперь за работу!
Я кивнула и, собрав волосы в хвост, повязала на шее и талии фартук. Сегодня смена не обещала быть сложной - зал-то почти пустой.
Свою историю в течение дня я рассказала по меньшей мере пять раз: сначала Натану, потом Клэр, потом остальным сотрудникам "Бино", спрашивающим, почему я так чертовски плохо выгляжу. Все как один сочувственно кивали в конце или похлопывали меня по плечу со словами:
- Ну, ну... Вещи - дело наживное!
- Наживное, конечно, - мрачно отвечала я, - вот только кто за меня их наживёт?..
- Не вешай нос, Лив, - Натан дружески потрепал меня по голове. - Все будет хорошо.
- Она красивая, - я даже не поняла, как так получилось, но слова уже вырвались сами собой.
Натан замер с непонимающим лицом:
- Кто?
- Та блондинка из клуба, - я перезавязала хвост, неотрывно глядя в зеленые глаза. - Вы классно смотритесь.
- Эй, Лив, - он замялся, - она... моя невеста.
- Какого черта? - вся горечь прошедших дней вдруг превратилась в чистейший яд, который давил на меня изнутри. - Ты прыгаешь ко мне в койку, изображая глянцевого бэби-боя, потом вьёшься вокруг меня, как мартовский кот. А тем временем ты уже занят - как ты сказал? - невестой. Какого черта, Натан?..
- Послушай, я ничего тебе не обещал, - он поднял в качестве защиты обе ладони. - Мы переспали, нам было классно - неужели я обещал тебе золотые горы или кучу детей? У нас был просто секс. А потом я откровенно развлекался! Каждому мужчине нужно иногда почистить пёрышки, Лив.
- Чисти свой петушиный хвостик подальше от меня, - с презрением бросила я, - терпеть не могу таких, как ты.
- Каких же?! - Натан вдруг вцепился в мою руку, силой развернул меня к себе. - Говори, каких - гуляющих сами по себе, свободных, смелых, легкомысленных? Что-то ты не жаловалась, Оливия, ни одной минуты, когда мы кувыркались!..
- Самоуверенных! - выкрикнула я, оттолкнув его так сильно, что он упёрся поясницей в кофейный уголок. - Обманщиков... Самоуверенных обманщиков! Дома тебя ждёт красивая девушка, уверенная в том, что ты любишь её, но тебе - что? Правильно! Тебе абсолютно, категорически наплевать!
Все в кафе затихли, даже клиенты перестали жевать и уставились на раскрасневшуюся от крика официантку и недовольного бариста, прижатого к стойке. Клэр, замершая с подносом в руках, слегка присвистнула и поспешила скрыться в кухне, пряча пунцовые от смущения щеки.
- Знаешь, в чем твоя проблема, Натан?.. - с тихой горечью произнесла я, разворачиваясь, чтобы уйти. - У тебя очень красивая голова... но думаешь ты членом.
Оставив его, униженного и побледневшего, стоять столбом у стойки, я отправилась к столику с пожилой парой. Страсти кипят, но работа есть работа.
- Добро пожаловать в "Бино"! - вежливо пропела я. - Чем я могу вам помочь? Знаете, сегодня у нас восхитительное блюдо дня - сырные палочки. Мы обваливаем пармезан в муке и сухарях, потом обжариваем во фритюре - и вуаля! Хрустящая корочка и нежная, жидкая серединка. Пальчики оближешь.
Старики смотрели на меня с нескрываемым ужасом, и я, зажав под мышкой блокнот, помассировала переносицу:
- О, нет. Не смотрите так на меня. Вы не о том подумали.
- Возможно ли нам предоставить другую официантку? - чопорно спросила женщина, перебегая взглядом с меня на Натана, свирепо протирающего чашки.
- Простите, нет, - я изо всех сил старалась быть вежливой, хотя мне от души хотелось разбить ей голову деревянной подставкой под горячее, лежащей на столе.
- Гарри, пойдем отсюда, - женщина с достоинством встала и направилась к выходу. Её муж уныло засеменил следом.
- Да катись, дура старая. Эй! - я обратилась ко всему залу, где было занято всего два столика. - Кто тут ещё недоволен обслуживающим персоналом? Ну же, давайте! Не молчите!
- Оливия! - Дорис схватила меня за плечо. Вид у неё был шокированный. - Что ты делаешь?.. Тебя же уволят!
- Да плевать мне! - в моих глазах уже закипали слезы, и я с раздражением вытерла их тыльной стороной руки. - Я же такая плохая, портящая имидж всем девица - мужчинам, заведению... Увольняйте! Или нет, - я стянула с себя фартук и швырнула его в руки готовой расплакаться Дорис, - я сама увольняюсь. Пока.
Я пинком открыла дверь в кухню, и ринулась к шкафчикам, чтобы забрать телефон и куртку. Все присутствующие там люди встретили меня изумленными и подозрительными взглядами.
- Лив? - Зои недоуменно уставилась на меня; котлета на её сковороде начала источать противный запах горелого.
- Я еду домой, - я рывком натянула куртку, сорвала резинку с волос. - Так уж получилось, что меня задолбали люди. Всем пока!
- Постой!
Зои сняла фартук и положила его на стол.
- Гарри, - обратилась она к повару, - прикрой меня.
- Ты не обязана уходить с работы из-за меня, - возразила я, чувствуя, как мой запал сходит на нет, - ты...
- Тихо, - Зои застегнула кожаный пиджак и, взяв рюкзачок, подтолкнула меня к черному ходу. - Вперёд.
Мы вышли из кафе, и я недоуменно посмотрела в спину впереди идущей девушки. Зои шла с идеально ровной осанкой, подняв изящную голову на тонкой шее, и ничего в этой походке не выдавало в ней повара жалкой забегаловки. Вытащив ключи из кармана, она нажала на брелок, и на зов весело отозвалась солнечно-жёлтая машина головокружительной красоты. Я пригляделась к эмблеме: "Ламборгини". Интересно, откуда у неё деньги?..
- У меня есть некоторый бизнес, - словно прочтя мои мысли, сказала Зои, открыв передо мной дверь, которая, как крыло, плавно взлетела вверх. - В "Бино" я только подрабатываю - что-то вроде забавы для богатых. Хлебом не корми, дай только гамбургеры постряпать.
- О-о-о, - я бухнулась на кожаное сидение и вдохнула запах машины, ощутив при этом странное возбуждение, граничащее с помешательством. Эта тачка дороже, чем вся моя жизнь.
- Поехали? - Зои повернула ключ, включила музыку, и машина понеслась по гладкому, как вода, асфальту. - Так что у вас там с Натаном?
- Ничего, - быстро ответила я. - Абсолютно. Мы только...
- Спали, - закончила за меня фразу Зои.
- Да, - я вздохнула.
Она замолчала, и эта тишина показалась мне неодобрительной. Мы ехали в молчании еще некоторое время, потом свернули к территории Даймонд-Касл и въехали на огромную подземную парковку. Зои припарковала машину (роскошную машину!) и, обойдя её, изящно протянула мне руку. Мы вместе пошли к выходу, и сопровождал нас лишь стук каблуков и шелест одежды. Зои все еще молчала.
Она так же удерживала тишину, когда мы вошли в потрясающий выложенный мрамором холл, когда подошли к стеклянному лифту и когда она нажала кнопку двадцатого этажа. Пока я, картинно приклеившись к прозрачной стене кабины, созерцала волшебную панораму Пайнберри, Зои наконец заговорила:
- Лив, я не знаю, зачем тебе все это нужно. Все эти одноразовые мужчинки, тупой флирт, дешёвые ночи... Это только в фильмах выглядит круто, на самом деле все это отвратительно.
- Я так живу, - ух ты, какой вид! - И я не знаю, как по-другому.
Зои кивнула и указала мне рукой на выход, приглашая выйти первой. Я очутилась в коридоре, выложенном сверкающим дубовым ламинатом и невольно восхитилась: интересно, сколько стоит хотя бы чулан в этой высотке?.. Я готова жить в чемодане вместе с труппой клоунов и ещё одним слоном, лишь бы здесь, в Даймонд-Касл.
Моя спутница открыла дверь под золотой цифрой "178" и пригласила меня войти.
- Что ж, вот моя берлога. Неплохой вид, да?
Я не могла ответить: как раз сейчас мне пришлось срочно поднимать челюсть, упавшую аж до первого этажа. Впереди простирался игрушечный город, утонувший в тумане: огромная стеклянная стена казалась удивительно реалистичной картиной. Создавалось ощущение, будто я плыву в облаках, заключённая в хрустальный кубик, обставленный дорогущей мебелью...
- Вот тут - туалет, - Зои тем временем открывала дверь за дверью, - Здесь вот кухня... Там спальня для гостей. Не стесняйся, подруга, бери и трогай все, что захочется. В холодильнике полно еды, но только вегетарианской. Не обессудь.
- Что?! - я выронила рассматриваемый шарик из кварца, и тот, сгрохотав по полу, укатился в неизвестном направлении. - Ты работаешь в "Бино", жаришь котлеты - и ты вегетарианка?!
- Я не ем только мясо, а в нашей харчевне котлеты и сосиски - картонные, - сухо отозвалась Зои. - Настоящее мясо в последний раз завозили ещё тогда, когда я не работала - сейчас один Бог ведает, что они заказывают под видом фарша.
Я улыбнулась и опустила взгляд. Несмотря на слухи, что вьются вокруг Зои, подобно надоедливым мухам, она довольно неплохая девушка.
- Ты вернёшься на работу?
- Пожалуй, - Зои скорчила недовольную рожицу. - Я же только тебя отвезла. Мне правда хотелось помочь.
Она скинула туфли и сунула ноги в комфортные балетки. Я проводила её взглядом до входной двери и окликнула:
- Эй, Зои.
Она обернулась, вопросительно вскинув брови. Я оглядела её задорный белобрысый ёжик, прямые толстые брови, красивые глаза, выгодно подчеркнутые лёгким макияжем, и искренне улыбнулась:
- Спасибо.
Зои просияла в ответ.
Зои просияла в ответ
Квартира Зои Кинг оказалась настоящими хоромами - мои замечательные апартаменты на Пайн-стрит представлялись убожеством по сравнению с этим дворцом. В течение дня я обошла все комнаты, восхищённо глядя по сторонам, трогая все, что можно было потрогать, снова и снова поражаясь виду за окном.
Кухня меня покорила куда меньше: холодильник, заполненный кефиром, йогуртами, фруктовыми салатами в контейнерах и минералкой казался пустым, в вазе на столе красовались засахаренные персики и чернослив. Кажется, мне придётся заказать пиццу, чтобы не умереть с голода.
Я включила огромную плазменную панель и упала на мягкий диван. Старые вестерны, комедии, шоу с орущими бабами. Я остановилась на новостном, внимательно глядя на экран: крупным планом показывали здание школы и огромную толпу народа. Заинтересовавшись увиденным, я медленно отложила пульт, вникая в тему выпуска.
- Десять учеников подготовительной школы города Пайнберри были найдены мертвыми прямо в классе. Как говорилось ранее, их учительница, мисс Мира, имеет алиби: в момент убийства она находилась в учительской комнате на виду у одиннадцати человек. Проходящая мимо класса студентка-практикантка услышала детские крики, но дверь кабинета оказалась закрытой, хотя ключ находился в учительской. После вскрытия замка службой спасения в комнате было найдено десять тел. Экспертизой установлено, что девять из десяти погибли от рваной раны на шее и ещё один - от разрыва сердца. Никаких отпечатков пальцев на месте преступления не обнаружено...
Я выключила телевизор и уставилась в пустой чёрный экран. Мозг заледенел от ужаса, и до меня с трудом доходил смысл услышанного. Десять детей. Десять детей растерзано в классной комнате. В школе. Средь бела дня. Как же это?.. Я подняла руки к лицу: пальцы лихорадочно тряслись. Успокойся, Оливия. В мире ежедневно погибает целая куча людей. Десять детей - небольшая потеря... Да что я несу?!
Я подошла к холодильнику, вытащила контейнер с манго. Тишина в квартире начала действовать мне на нервы, поэтому я схватила телефон и судорожно набрала номер. Пока в море статики раздавались гудки, я барабанила пальцами по вискам, пытаясь таким образом привести мысли в порядок. Не получалось.
- Алло?
- Джи! - я с облегчением упала в кресло вместе с манго. - Джи, мне так жаль...
- Сначала я злилась, - протянула она, - но теперь в порядке. Куда ты пропала? Я уже дома. Мне наложили швы, это мерзко.
- Я у своей сослуживицы, - я рассказала всю историю с самого начала.
Джи внимательно выслушала меня, а потом протянула:
- Это все очень странно, Лив. Ты видишь кого-то в моей комнате, потом возвращаешься домой - и застаешь квартиру в жутком беспорядке. Скажи мне честно, ты связалась с плохими людьми?
- Чего? - я подавилась кусочком фрукта и шумно закашлялась.
- Серьёзно. Тебя кто-то преследует, переворачивает твою квартиру, и вот ты прячешься у какой-то девицы. В чем дело?..
- Джи, если бы я знала.
Повисло неловкое молчание, и я пожалела, что не вернулась домой. Кажется, здесь мне не место. Роскошная квартира сомкнулась вокруг, будто клетка, и из непостижимой дали я услышала крики детей, которых убивает что-то ужасное в классной комнате. Кровь брызжет на стены, попадает на плюшевые шкурки игрушек...
- Я возвращаюсь, - прошептала я в телефон. - Мне неловко находиться тут.
- А где ты будешь спать? - возмутилась Джи. - В жутко разбитой квартире? Не сходи с ума!
- Я перезвоню, когда все уладится, - запихнув в рот оставшиеся кубики манго, я повесила трубку и встала.
На гладкой поверхности холодильника я написала маркером небольшую записку, в которой извинялась и объяснялась перед Зои за свой побег- все-таки неудобно было уходить без объяснения причины. После той немой сцены в подсобке она могла решить, что я просто испугалась грязных нетрадиционных приставаний с ее стороны и вовремя смазала лыжи. В полубезумном состоянии я оделась и вышла из квартиры.
В стеклянном лифте я прижалась горячим лбом к холодной стенке. Как же мне не хватает мамы: просто обнять её, попросить у неё куриного супа, послушать её истории из молодости... Я так и не успела сказать ей, каким важным человеком она была.
Туман на улице не рассеивался, мистически клубясь по тротуару. Он был таким густым, что напоминал кисель и внушал какой-то суеверный страх. Сунув руки в карманы, я почти бегом шла по улицам, врезаясь в людей, чудом не попадая под машины, и в каждой подворотне мне чудились враждебные фигуры. Я уже действительно схожу с ума. Когда передо мной выросла уже давно знакомая многоэтажка, я с облегчением вздохнула. Дома. Господи, спасибо.
Почти в коме я ехала в лифте, потом отпирала дверь. Делать это пришлось с закрытыми одной рукой глазами: так не хотелось видеть последствия визита вандалов в мою квартиру. Зажмурившись, я заперла дверь, потом на ощупь вышла из коридора и вдруг на что-то наткнулась коленом. Из глаз брызнули звезды и посыпались искры, а я оглушительно завизжала, согнувшись в три погибели. Черт, как больно! Наверное, синяк будет...
Стоп. Я не помню здесь ничего, что бы стояло посреди коридора. Что, уже и вещи начали сами по себе перемещаться по квартире? Ну уж нет, это было бы слишком. Я украдкой приоткрыла глаз и во второй раз за прошедшие сутки осела на пол.
Диван стоял на своём месте, сиял прямыми гранями новенький телевизор. Между ними красовался дубовый кофейный столик. Мусора просто как не бывало. Забывшись от изумления, я прошла в спальню - новый матрас, ещё в хрустящей упаковке, лежал вместо старого, сверху - две подушки в чехлах.
- Что за?..
Я недоуменно потрогала матрас, чтобы убедиться, что это взаправду. Может, я ударилась головой, пока шла домой, и теперь лежу на улице без сознания?
В квартире было удивительно пусто, но новая мебель заменила почти всю старую; кто-то вынес кресла-мешки и холодильник, вымел все осколки и обломки. На новом столике в тончайшей стеклянной вазе стоял букет из калл, белых, безжизненно пустых.
Я вновь взглянула на то, обо что споткнулась. Надо же, мини-холодильник. У меня по спине вдруг побежали мурашки, а волоски по всему телу встали дыбом от внезапно нахлынувшего ужаса. Собственная квартира показалась дико неуютной, будто бы я проснулась дома у какого-то маньяка-психопата.
Кто-то следит за мной?
Желая отвлечься, я взяла вазу с со стола, чтобы вытереть сырое кольцо под ней. С мягким шуршанием из белых цветов выскользнул маленький листочек бумаги, и, нахмурившись, я наклонилась, чтобы его поднять.
Записка.
Маленькими, круглыми буковками прямо в середине листка было выведено всего три слова:
"МНЕ ОЧЕНЬ ЖАЛЬ"
- Значит, кто-то просто-напросто заменил все сломанное, да ещё и извинился?
Джи все ещё недоуменно стояла на пороге комнаты, пока я истерично металась по квартире.
- Да! Да...
- Жуть, - поёжилась Джи.
- Жуть? Жуть? Да этовообще за рамки выходит! -я вцепилась в, и без того всклокоченные, волосы. - Ты понимаешь, что произошло? Какой-то чувак просто пришёл ко мне, разбил все вещи, все сломал, а потом такой подумал: "Эй, наверное, ломать чужие вещи - это плохо!", купил мебели на несколько тысяч баксов, прибрался тут у меня и оставил записульку с простеньким "Мне жаль". Да что происходит?
- Успокойся, эй! - воззвала ко мне Джи, опускаясь на новый диван. - Ты ведешь себя как истеричка. Давай просто забьем, пусть все будет вот так, как есть. Ищи светлые стороны: тебе не придётся тратить кучу денег на новые вещи.
- Если бы этот придурок не пришёл ко мне изначально, у меня бы и не было проблем с кучей денег, - я в изнеможении остановилась и опустила руки, обессиленно глядя на нее. - Боже, Джи, я устала. От всего устала. Все почему-то валится на мою голову...
- Ай, перестань! - Джи вдруг разозлилась. - Ты могла бы целыми месяцами гнуть свою чёртову спину ради того, чтобы привести дом в порядок, а тут попался такой вот добропорядочный маньяк! Прошу тебя, перестань ныть по любому поводу...
- Я ною по любому поводу? - я уставилась на неё, скрестив руки. - А вот это интересно.
- "Джи, я не могу найти парня!", "Джи, я никому не нужна!", - Женевьева скривила лицо в уродливой гримасе, изображающей выражение идиота. - Джи, Джи, Джи! Послушай, тебя интересуют чужие проблемы, или для тебя это терра инкогнита? В твою хорошенькую голову когда-нибудь приходят дельные мысли? Хотя, о чем это я - ты же Оливия Йеллоувуд, Девица-Которой-Плевать-На-Остальных.
Я встала. Сердце затрепетало в груди, словно птица в неволе. Передо мной стояла девушка, которую я знала двадцать лет, девушка, плечо которой впитало больше моих слез, чем впитывает мыла кухонная губка. Девушка, похожая на меня - и такая чужая.
- Джи, уходи, - вдруг тихо, почти умоляюще произнесла я. - Мы обе на нервах. Я боюсь, что мы скажем что-нибудь лишнего... Много лишнего. Я тебе позвоню.
- Нет, это я тебе позвоню, - бросила Джи.