- Аааа, нет, - весело ответил я. Не собираюсь ему говорить что он, имбецил в пальто, обещал Венику челюсть сломать. Он же тоже не сказал мне, паскуда, что к съёмному жилью прилагается ебанутый сосед с собакой-убийцей. – А ты чё, Веник, сцышься его что ли? Ну, ты даёшь! Он, кстати, очень милый имбецил в пальто, правда, с заторможенным развитием, хреновым зрением, да и трёх слов связать не может, но это и к лучшему, зато отличный сосед! Соли пока я у него не просил, но шавка его любезно вещи мои посторожила, пока мы бухали.
Веник, если и удивился, то виду не подал и ничего не ответил. Скривился, явно не веря.
- Ладно, почапал я, Веник, хату в порядок приводить, а то вдруг сосед на чай зайдёт, а у меня не убрано, и овса нет, чтобы угостить. И да, если он спросит про тебя – адрес давать твой? - издеваясь, как мог, спросил я, не обратив внимание на то, что Веник подзавис, уставившись куда-то в одну точку, мне за спину. Но это его проблемы, хорошо, что я всё-таки придумал про этот договор. Теперь хрен кто меня в течение года оттуда вытурит, ни Веник, ни имбецил. Юрист мужик тёртый попался. Пришлось ему денег, конечно, отсыпать из своих отложенных на графический планшет, вот он и расстарался, особенно с пунктами расторжения, а Веник – укурыш, даже не прочитал договор, так что – всё законно.
========== Глава 4 ==========
- Тур, а это не та кукла красноволосая, что из твоего подъезда? – спросил бритоголовый качок, сидя в чёрной BMW на пассажирском сидении, когда его друг вернулся из магазина. – А задница у неё ничего! И высокая! Я бы вдул. Только поснимать с неё эти цацки неформальские, юбку покороче вместо штанов… Не знаешь, какой у неё размер сисек?
Артур, обычно спокойный и немногословный сейчас сидел и злобно сопел, постукивая пальцами по оплётке руля, что могло обозначать только одно – он в бешенстве. Уж кто-кто, а Дима это знал.
- Чего это ты? Укусил, что ли, кто в магазине? - весело спросил друг, залезая почти полностью в пакет с продуктами и доставая оттуда бутылку с пивом.
- Что, уже на пацанов патлатых потянуло?! – вдруг рявкнул хрипло Тур и, зло сощурившись, посмотрел на удаляющуюся гибкую фигуру в косухе и с яркими волосами, а затем проследил за нариком Вениамином, который заметил его сразу и поспешил убраться с глаз долой, чтобы не накликать беды. Знает, гад, что на этот раз дольше в больнице проваляется…
- А что, это пацан? – удивился Димон, открывая бутылку Будвайзера и тоже смотря вслед красноволосому парню в косухе.
Артур промолчал, вспоминая дословно слова этой мелкой звенящей заразы, которые услышал, выходя из магазина, и жалея о том, что всё-таки не оставил Спайка в квартире у этой язвы.
- Да хоть и пацан! Задница у него всё равно что надо, рабочая, любая телка позавидует! Я бы ему всё равно вдул!
Тур, нахмурившись, посмотрел на друга. Тому всегда было пофиг, кого драть и в какую дырку.
- Ой! Да ладно, Бык! Можно подумать, ты ни разу не пёр педрилок! – весело сказал друг и осёкся, вспомнив что Артур не очень любит говорить на такие темы. - Хочешь, закажем как-нибудь в баньку? Или этого твоего патлатого пригласим? Дырка у него явно тугая…
- Лучше пусть этот патлатый съедет из соседней квартиры, - буркнул Артур, но друг, зараза ушастая, услышал.
- Ого! Неужто крошка заселилась в шестьдесят первую?
Тур ничего не ответил – просто завёл машину и почти сорвался с места. Продолжать беседу о патлатом он не хотел. Бесил тот его неимоверно, а после услышанного он готов вообще его прибить.
Овса он, блядь, ему с чаем приготовил! Патлатый засранец!
- Не парься, Тур! Сгоняем в командировку – развеешься. Ты, кстати, договорился в питомнике по поводу Спайка? – почувствовав настроение друга, спросил Димон, переводя разговор и мысли Артура в другое русло.
Кивнув, Быков подумал, что и правда эта внезапная и кажущаяся ненужной командировка вовремя. Жаль Спайка надолго оставлять – он опять может начать чудить, но, может, обойдётся.
***
Радостный, с копией договора аренды я возвращался домой. Теперь пусть только попробует неандерталец вякнуть – сразу ментов вызову, и закон на моей стороне будет. Я, специально сделав пару копий договора, на цыпочках, почти не дыша, поднялся на пятый этаж, достал со рта жвачку и прилепил одну из копий договора к двери. Лая, как ни странно, не последовало, что просто обрадовало.
Достав из рюкзака карандаш, я прямо на договоре сверху написал: «Дорогому соседу!», а внизу взял и нарисовал злобного быка, у которого из ушей и задницы валил пар. Постояв с секунду, почесав нос, решил ещё написать:
«Пы.Сы. Ещё раз оставишь свою псину в подъезде без намордника и поводка, вызову службу по отлову».
Вот теперь я бы с радостью посмотрел на морду этого неандертальца при прочтении, если он умеет, конечно, читать.
Задумавшись, я взял и мелкими рисунками, как в комиксах, изобразил около написанного смысл моего текста. Так точно поймёт!
Ухмыльнувшись, я, довольный, потопал домой наводить порядок в своей уже официально берлоге.
Как ни странно, сосед имбецил со своей псиной не появился ни сегодня, ни потом, и две недели прошли в спокойствии и творчестве: учёба и приведение квартиры в надлежащий вид. Да, я решил сделать её шикарной берлогой, поэтому тянул домой всякий хлам, на первый взгляд. Так у меня появился деревянный, расписанный мною в этно-стиле журнальный столик, сделанный из обычной строительной катушки из-под кабеля (как я её тянул на пятый этаж, отдельная песня – чуть не умер), ошкуренной и покрашенной в белый цвет. Ещё к нему нашлись две маленькие катушечки, которые также пошли под обработку и роспись. Только поверх катушек я пришпандорил раздобытый в общаге поролон и обтянул сверху всё это дело своими старыми, потрёпанными джинсами. Получилось классно.
Ободранные стены в комнате также приобрели другой вид. Забрав в общаге свой компрессор, добытый некогда из старого выброшенного мёртвого студенческого холодильника, я аэрографом расписал стену, а из горы старых никому ненужных книг про Ленина и Маркса на всю почти стену выложил арку. Вокруг книг от пола до потолка изобразил полки со старыми, красивыми фолиантами. Корешки книг, из которых была арка – также расписал под старые фолианты. В самой же арке нарисовал дорогу-каменку, уходящую вдаль, по которой шёл, подпрыгивая, шут в ярко-красном колпаке с колокольчиками, держа в руках бубенцы. Чем мне нравился аэрограф, так это тем, что им можно нарисовать так, что от фото не отличишь. Минусы также были у этого инструмента – нужно менять постоянно цвета, предварительно промывая сам аэрограф, чтобы краски не смешивались, ну и ещё нужно было вырезать трафареты, чтобы линии были чёткими, или чтобы один цвет не перекрывал другой. Возни очень много, но процесс увлекательный и творческий, так что меня втянуло, и я творил чуть ли не сутками, изредка отвлекаясь на кормёжку и учёбу.
Когда с комнатой наконец-то было покончено, я забрал с почты перевод денег от папаши и решил расслабиться и зазвать в гости Катьку. Как обычно со шкурным интересом: грязь вымыть в комнате, вкусно пожрать, пивка хлебнуть и потрахаться. Катька без всяких, даже с радостью согласилась на моё предложение. Вот нравится мне Катька – боевая готка, всегда разукрашена, во всём черном, но хозяйственная и в постели ничего, и выпить можно, и поговорить. Никаких заморочек.
- Ахуеть! Нереально клёво! – только и сказала Катька, зайдя в комнату и увидев преображения.
А то! Конечно охуеть. Довольный собой я показал ей, где швабры, а сам потопал на кухню за пивосом.
Катюха всё-таки мегадеваха! Была бы покрасивее – женился бы. Быстро убрала, быстро поджарила картошку с сосисками, и уже когда запас пива подходил к концу, сама залезла ко мне на колени, целуя не в губы, как я ненавижу, а в шею и параллельно залезая пальцами под футболку. С футболкой я сам помог ей, а заодно и с её майкой. Мягкая небольшая грудь с проколотыми горошинками сосков вмещалась в мою ладошку (сиськи бы ей побольше не помешали бы), которую я и начал ласкать губами, прикусывая. Я уж знаю, что с проколами соски намного чувствительные – у самого один сосок пробит. Катюха тихонечко застонала, раздвинув пошире ноги, и потираясь о мой пах. Значит, уже потекла. Расстегнув её джинсы и стянув их чуть-чуть, я рукой тут же полез за ниточки стрингов проверять свою догадку. Потекла, и ещё как. Ссадив с колен девушку, я тут же расстегнул свои штаны, выпуская на свободу член. Катька поняла сразу, обхватив губами мой детородный орган, принявшись его так рьяно сосать, что я застонал от кайфа.