Завистливые толки оказались не без почвы. Когда через три года Алексей Федорович, заразившись холерой, умер, выяснилось, что касса его пуста, а завод и дом в Кожевниках заложены. Долги превышали стоимость движимого и недвижимого имущества семьи Бахрушиных, осаждаемой кредиторами. Опытные в коммерческих делах советчики рекомендовали отказаться от наследства и начать все сызнова.
Вдова и три ее сына — Петр, Александр и Василий — собрались на семейный совет. Судили, рядили и приняли решение: чтобы не порочить памяти покойного, принять все долги на себя и полностью их выплатить; в дальнейшем раз и навсегда отказаться от сделок в кредит, а тем более от долговых обязательств и производить любые расчеты наличными (этого правила все Бахрушины придерживались затем неукоснительно).
Семейное дело взяла в свои руки Наталья Ивановна Бахрушина — женщина грамотная (что среди купчих было тогда редкостью), практичная и здравомыслящая. Ей по мере сил помогали сыновья.
Принесло, наконец, плоды и мудрое предвидение покойного Алексея Федоровича: модернизированный завод начал приносить доходы, с каждым годом увеличивавшиеся. Новый способ обработки шерсти обеспечивал ее более высокое качество и делал пригодной для выделки сукна. В 1864 году братья пристроили к заводу суконно–ткацкую фабрику. Потом открыли торговлю сукном в Харькове и Ростове–на–Дону. Семья богатела, репутация ее упрочивалась, — уже в 1851 году Бахрушины получили звание потомственных почетных граждан.
Трудности, пережитые после смерти отца, наложили заметный отпечаток на характеры сыновей. Их бережливость доходила до скупости: отчаянно торговались с извозчиками за лишний пятак, в перечень расходов записывали: «Подано нищему Христа ради две копейки». Жили в свое удовольствие, но скромно. Купеческую похвальбу капиталами, кутежи, мотовство презирали и строго карали за это своих детей.
Обстановка в семье была самая патриархальная. Старший брат Петр Алексеевич. переняв бразды правления у постаревшей матери, самодержавно распоряжался всем домом. Братья долго жили вместе с его многочисленным семейством (из восемнадцати детей девять умерли в раннем возрасте, осталось четыре сына и пять дочерей). Ткань на одежду покупали штуками — для всех. Касса также была общая. Младшие братья обращались к старшему: «Вы. батюшка- братец Петр Алексеевич». До того, как он появлялся в столовой, никто из семьи не смел сесть за стол. Потом младшая дочь читала молитву и начинался обед, после которого все подходили к руке хозяина.
Бахрушины преуспевали. Большую выгоду принесли им как поставщикам армии военные заказы во время Крымской войны. Полученную прибыль решили по примеру отца обратить на модернизацию производства.
В 1861 году Александр Алексеевич на два с лишним месяца отправился во Францию, Англию и Германию, чтобы ознакомиться с тамошней кожевенной промышленностью (вот когда пригодилось знание французского языка!). После этой поездки бахрушинское предприятие подверглось значительным усовершенствованиям. Все необходимое для производства стали изготовлять на самом заводе, здесь же перерабатывали отходы.
Руководил Бахрушинским кожевенным заводом (после Октября — Московский фурнитурный завод) Александр. Петр управлял мощной суконно–ткацкой фабрикой (получившей при Советской власти название «Красное веретено»), которая выпускала лучшие сорта сукна, шерсть, шерстяную вату и т. д.
Василий Алексеевич ведал амбарами и обширной кожевенной и суконной торговлей, разъезжал по делам семейной фирмы по России и зарубежным странам.
В 1875 году был утвержден «Устав Товарищества кожевенной и суконной мануфактур Алексея Бахрушина сыновей в Москве». Основной капитал товарищества составлял два миллиона рублей (400 паев по 5 тысяч рублей каждый). Вместе с этим документом в архиве сохранился другой: «Расценки работ на кожевенном заводе Товарищества Алексея Бахрушина сыновей в Москве». Из многих его параграфов возьмем наугад:
«Мездрить, дернуть, чистить и гладить кожи разных сортов — от 10 до 17'/» коп. за штуку». При этом рабочие обязаны безвозмездно «доставить кожи из склада в завод и взять для работы из зольника и исполнить все промывки».
«Размачивать в шайках кожи бычьи для полувала, выдерживать на хлеб, выстилать на козел, отвешивать и доставлять в дубную, включая все промежуточные перемещения и переборки — 067«коп. за штуку».