— Будет сделано.
Внутри гостей встретил приглушённый жёлтый свет и необычные фигуры на входе в форме возмущённых людских лиц. На кирпичных стенах мостились десятки странных картин в тощих рамах, а на потолке пробегала ничем не прикрытая толстая труба воздуховода. Короткие скошенные стулья окружали укрытые газетными вырезками столы, и то тут, то там на крепких цепях в обрамлении проводов висли пузатые трансляторы. На одном из таких шла передача о жизни императорской семьи.
— Богато живут, — насмешливо шепнул Ли Су. — Кир, небось, и не видел таких. Верно говорю?
— Отчего же? В Линжу, помню, трактирщику завозили подобного зверя, вся округа собиралась, чтобы глупости какие-то посмотреть. Ничего особенного. Никогда не знаешь, в чём тебя захотят убедить через диковинную коробочку на этот раз.
— Тише-тише, давайте без пустой болтовни, — прервал Агнар. — Молча едим и уходим на малый рынок. Указатель я видел.
Стол накрыли быстро, но не сказать что сытно: ограниченные в деньгах лиенмоуцы старались экономить. Молча и с аппетитом путники принялись за еду. Металлические ложки стучали о глиняные тарелки, пальцы скользили по салфеткам.
Спустя минут десять в завалилась шумная компания из четырёх крупных мужчин. Вели они себя развязно, грубо шутили и ради развлечения расталкивали в разные стороны стулья, мешавшие им на пути. В одночасье из-за прилавка пропал бармен, да и официанта след простыл.
Агнар внимательно следил за гостями, пока один из них не обратился к единственному занятому столу:
— Эй ты! Вот ты!
Кому арестовывал фразу заросший мужик, понять было сложно.
— Я видел, как ты украла у моего друга пятьсот марок из кармана.
Сомнений больше не осталось, «гость» указывал на Марию. Та же, вопреки ожиданию Кира, лишь безразлично поджала губы и наклонила голову.
— Ну вот, — тихо буркнул Агнар, — нарвались на местных вымогателей. Как не вовремя.
Кир обеспокоенно переводил взгляд от одного спутника к другому: с подобными ребятами ему не приходилось иметь дело.
— Кто это?
— Шпана маоиская, вымогают деньги у наивных туристов. Следят за входом в город, подмечают странников, иногда работают в паре с рядовыми стражниками.
— То есть охрана нам не поможет?
— Ты что, их внимание нам нужно в последнюю очередь. Ничего, сами разберёмся.
— Чего вы там шепчитесь? — незнакомцы подбирались всё ближе.
— Кир, сейчас, думаю, понадобится твоя помощь. Как у тебя с актёрским мастерством?
— Ну, в деревенских сценках не участвовал, если ты об этом.
— Ладно. Вот что, сымитируй развязность Ли Су одновременно с голосом имперского капитана. Сможешь?
— Попробую.
— Подобные мошенники избегают тех, кто кажется уверенным и непоколебимым. Ты должен их напугать. Импровизируй.
Кир ещё раз оглядел союзников, заметил нервозность Ли Су, которому не терпелось вступить в словесную перепалку с негодяями.
— Эй, я к тебе обращаюсь! — рыкнул, по-видимому, самый главный из группы. Вид у него был потрёпанный: перевязанное запястье, изъеденное сыпью рыхлое лицо, опухшие веки и сгнившие во рту зубы.
Мгновение назад горбившийся над тарелкой Кир резко выпрямился, завёл одну руку за соседний стул, на котором сидела Мария, ноги развёл и вытянул вперёд, словно давая им отдых после длительного бега. Лицо его расслабилось и приняло насмешливый вид, такой спокойный и равнодушный к происходящему.
Ли Су издал вздох изумления, ведь он увидел себя в этом жесте. И тут Кир заговорил глубоким грудным голосом, повелительным, не приемлющим возражений, каким отдают команды в армии:
— Ты к кому обращаешься? А?
Рябой замер на секунду, обернулся к «группе поддержки», затем собрался — это было видно по обескураженному лицу — и вызывающе заявил:
— К девке твоей. Она украла у моего друга пятьсот марок.
— Ну, украла и что?
На этот раз Кир удивил не только рэкетиров, но и своих людей.
— Как… что… — бегая глазами и облизывая пересохшие губы, растерялся рябой. — Стало быть, пусть вернёт.
— Кому?
— Другу… ну, моему…
— Какому другу?
— Слушай, Зей, — скользнул к рябому другой, низкорослый толстяк со стеклянным глазом, смотрящим куда-то в сторону, — больно голос мне его знаком, пойдём, а?
— Как это? Знаком?
— Имперский выговор у него, понимаешь, — ещё тише произнёс толстяк, но Кир и в этот раз услышал его слова.