Примерно через полчаса огни трактира погасли. Кир долго крутился в поисках нужной позы. Не то чтобы он не привык к неудобству, просто навязчивая мысль о странности заведения и его владельца не давала покоя. На первый взгляд всё выглядело нормальным, но склонность имитатора подмечать детали в чужих действиях, словно вычленяла нестыковки в общей картине. Глиняные горшки на входе показались слишком чистыми, будто их вытащили совсем недавно и оставили там специально. На подоконниках и стульях, расставленных по углам, собралось немало пыли, что странно: обычно обходительные хозяева при малом количестве посетителей за неимением других дел часто убираются в собственных заведениях. Помимо этого мясо и картофель будто ждали гостей уже на пороге, так быстро он всё принёс. Внутреннее убранство тоже выглядело нарочито домашним. Например, стопка книг на полке у камина и клетчатый плед на мягком диване. Словно всё в этом месте располагало к расслаблению. Но дело было даже не в этом. Поведение хозяина казалось совершенно неестественным. Пусть это не заметили остальные, но Кир буквально видел неловкие движения рук, беглый взгляд, поджатые губы.
«Что ж ты в мочажину свалился с такой внимательностью», — недовольно одёрнул себя Кир.
Очередной раз поменяв бок, он заметил красивую половинку луны, вышедшую из-за гряды чёрно-синих туч. Её луч мягко упал на низкую табуретку возле подоконника. Нечто крохотное блеснуло в белом свете. Кольцо. Кир потянулся к украшению, поднял его и хорошенько рассмотрел, решив, что вещицу оставил кто-то из прежних постояльцев.
Прокрутившись час, Кир так и не уснул. Чуткому слуху мешало абсолютно всё: и жабы, и насекомые, и далёкие шорохи соседей, и чьи-то приглушённые голоса. Он слушал звуки мира и сохранял в памяти каждый. Если бы его попросили, он тотчас бы изобразил музыку болота. Да ещё этот странный запах, тянущийся от входа.
Кир встал с настила, потянулся и осторожно приоткрыл хлипкую дверь. В темноте, около косяка тлела какая-то трава. Только вот что странно: лампадка, в которой она лежала, была пристроена так, чтобы дым заходил только в его комнату, а не распространялся по всему трактиру. Подобные вещицы стояли и перед дверьми спутников.
С первого этажа послышалась возня. Кир пригнулся и, стараясь не скрипеть сапогами, медленно подошёл к перилам.
— Лодка вернулась, — шептал странный незнакомый голос, то ли детский, то ли взрослый. — Можно грузить их вещи.
— Я сейчас ещё к пареньку тому зайду, возьму сумку, — теперь говорил трактирщик.
— Да к чёрту её. Четырёх мешков будет достаточно.
— А ты заметил, что у одного из них молот в рюкзаке?
— Ага. Странные они.
— Что взять от бродячих музыкантов.
— Может, они и не музыканты вовсе.
— А кто же ещё? Ясное дело. Вот этот миловидный как красиво играл. Такой и господ развеселит и дам богатых ублажит. Хороший улов.
— Ладно-ладно. Собирай последнее и пойдём. Они проснуться только к утру.
Кир похолодел. Он тотчас хотел рвануть в одну из комнат, но удержался, дождавшись, пока эти двое займутся делом.
Стоило голосам затихнуть, как Кир тут же прошёлся по этажу, туша лампады. Затем он вошёл к Агнару. Мужчина громко храпел, раскинув руки в разные стороны. Его походного рюкзака рядом не было.
«Воры, значит», — со злостью подумал имитатор.
— Агнар, — шепнул он прямо на ухо северянину. — Агнар, проснись. Проснись, кому говорят.
Но мужчина никак не реагировал.
«Неужели сонная трава? Тогда почему я не сплю?»
Такая же картина наблюдалась в комнате братьев. А вот Марию и Ли Су Кир не обнаружил. Ни их самих, ни сумок внутри не оказалось.
«Не просто воры, — ужаснулся Кир, — работорговцы».
Быстро вернувшись к себе, он подхватил лук и колчан со стрелами, затем вернулся в комнату Агнара и вытащил у него из-под подушки заготовленный кинжал. К тому моменту из обеденного зала трактира снова послышались голоса негодяев. Один из них уже отворил дверь, чтобы выходить. Кир не знал, сколько их ещё в округе и стоит ли ждать нападения извне. Также он не знал, где именно находятся Мария и Ли Су. Если он убьёт воров, то наверняка останется в неведении. Но стоит ли говорить ещё и о том, что Кир никогда в своей жизни не убивал человека.
— Ну, где ты там, — снова заговорил человек со странным голосом. И вот, в свете фонаря, который тот притащил с собой, он разглядел того самого пухлого мальчугана, только это был не ребёнок вовсе, а маленький человек с лицом сорокалетнего.