Но нельзя не принимать во внимание новые имперские идеи, которые легли в основу политики Оттона III и которые император вместе с Гербертом фон Ауриллаком сам и разрабатывал. Монарх чувствовал себя причастным к возрождению Великой Римской империи по христианскому образцу. Политика, проводимая Генрихом после возвышения в королевский сан на востоке империи, однозначно свидетельствовала – позиции Оттона III он ни в коей мере не разделял.
В марте Оттон III вернулся в Германию и созвал в Кведлинбурге рейхстаг. В последний раз император следовал традиции Оттонов праздновать Пасху в Кведлинбурге. Конечно, таким образом он доставал своей сестре Адельгейде, аббатисе Кведлинбурга, радость и оказал особую честь.
Когда император направился из Кведлинбурга в западные области страны, герцог Генрих вернулся в свое герцогство. Только в июне герцог и император снова встретились в Брухзале, куда прибыл также король Рудольф III Бургундский. Вполне вероятно, оба представителя династии Людольфингов, Генрих и Оттон, посетили могилу императрицы Адельгейды в Зельце. Впрочем, документального подтверждения тому не существует. 11 июня 1000 года они заседали на горе Хоэнтвиль неподалеку от Зингена, а оттуда начали движение через Кур (горный перевал. – Примеч. пер.) и один из швейцарских отрогов Альпийских гор в Италию. В начале июля 1000 года караван прибыл в Павию.
Долгие пребывания императора в Италии призваны были прежде всего укрепить его положение в Риме и Италии и подчинить своему влиянию области на юге страны. Однако старания Оттона III в конце концов не увенчались успехом: для стабилизации положения во всех районах ему просто не хватило времени.
В империи тогда назревали противоречия между архиепископом Виллигисом и епископом Бернвардом из Хильдесгейма по поводу монастыря Гандерсгейм. Долгий и уже раздувшийся до неприличия спор спровоцировала сестра Оттона, София. Она отказалась в свое время быть рукоположенной в сан монахини епископом Бернвардом, требуя для проведения церемонии священнослужителя рангом не ниже архиепископа. На эту роль как раз и подходил архиепископ Виллигис. В том году ссора между Бернвардом и Виллигисом разгорелась с новой силой, когда встал вопрос, кому освящать новую монастырскую церковь в Гандерсгейме. Аббатиса Герберга, тетка герцога Генриха, предпочла епископа Бернварда, однако София снова встала на сторону архиепископа Виллигиса. Именно в таких беспредметных спорах раскол в семействе императора стал проявляться особенно отчетливо.
Мелочный и отнюдь не христианский раздор расстроил процедуру освящения церкви, так как ни одна из сторон не желала проявить благоразумие. Однако с позиций Средневековья спор являлся весьма значимым, о чем свидетельствует поездка, предпринятая Бернвардом и его учителем и биографом. Зимой они отправились через Альпы, стремясь донести суть вопроса до императора и папы. В январе 1001 года их разногласия должны был быть вынесены на заседание собора в Риме, и вот тут стал необходим выход на авансцену герцога Генриха как человека наиболее компетентного в данном вопросе: его тетка, Герберга, была в Гандерсгейме аббатисой, а останки его отца покоились в одной из могил на территории тамошней монастырской церкви. Император встал на сторону Бернварда, однако герцог Генрих призывал правителя вынести спор на собор, который должен был состояться в начале весны в Пельде. Однако и там не было достигнуто единства, и Генриху пришлось решать их спор самому.
Осень и Рождество двор провел в Риме. Юношеский задор императора все больше терялся в политической повседневности. Все чаще появлялись признаки недовольства властью со стороны простого населения в северных районах страны. В январе впервые за время правления Оттона III произошло открытое восстание против императора в городе Тиволи неподалеку от Рима. Мятежники захватили власть в городе и убили главнокомандующего императорской армией Мацолино. Однако прежде чем дело дошло до взятия города штурмом, епископу Бернварду удалось склонить жителей к покорности и усмирить возникшие волнения. Он также уговорил императора помиловать жителей Тиволи. Епископу Бернварду за его дипломатическое мастерство был пожалован дворец Далум в западных предгорьях Гарца, один из великолепнейших дворцов того времени, где семья Оттонов частенько проводила рождественские праздники. Папа Сильвестр II и герцог Генрих упоминаются в дарственных документах исключительно как ходатаи, причем император позволил себе назвать герцога дословно «…наш высокочтимый (племянник) герцог Генрих».
Едва удалось усмирить мятеж в Тиволи, как началось восстание в самом Риме. Император и его двор оказались в крайне тяжелом положении из-за графа Григория Тускулумского, которого Оттон III до сих пор числил среди своих друзей. Только ценой больших усилий императору удалось пробиться в укрепленный дворец на Палантинском холме. Тангмар описал как очевидец его отступление в своем труде «Vita Bernwardi». Так как император и герцог Генрих стояли лагерем вне стен Рима, а дворец Оттона длительное время оставался без надежной защиты, император решился на вылазку. Однако ожидаемого контрудара римлян не произошло. Неприятель сложил оружие и запросил пощады. Несколькими днями позже император произнес перед римлянами знаменитую речь, где, по свидетельству Тангмара, заявил: «Послушайте слова вашего отца, будьте внимательны и примите то, что я скажу, к самому сердцу! Разве вы уже не мои римляне? Ради вас я оставил родину и близких; из любви к вам я отошел от решения проблем моей родной Саксонии и всей Германии. Вас я сделал гражданами нашей великой империи, допустил до самых дальних уголков той земли, куда ваши отцы даже и не мечтали ступить. Все это я сделал лишь только потому, чтобы ваши имена и вашу славу пронести до самых границ земли. Вы для меня – родные, сыновья…» Речь была призвана заставить римлян задуматься, и двоих предводителей восстания захватили, жестоко избили и протащили волоком по земле перед императором. Как тот повелел поступить с ними, Тангмар умалчивает. Едва ли в городе воцарился покой, а если и воцарился, то весьма обманчивый. Во всяком случае, герцог Генрих и маркграф Гуго Тосканский постарались уговорить Оттона III как можно скорее удалиться из города.
В марте двор отправился на длительное пребывание в Равенну, откуда началось знаменитое путешествие Оттона III в Венецию с визитом к дожу. Но звезда императора продолжала закатываться. Его власти уже не хватало даже на успешное проведение каких-либо военных операций. Рим захлопнул ворота перед Оттоном III, и военные действия в Беневенте принесли лишь кратковременный успех. Еще раз папа и император призвали подданных в Павии напрячься для новых свершений, но недовольство начало проявляться уже и среди немецких придворных. Физические и финансовые потери немецких участников похода, прежде всего среди представителей церкви, стали просто огромными за время переходов Оттона III через Альпы и пребываний его в Италии. К этому добавились болезни: многие участники подходов пострадали из-за резких перепадов температур. Осенью 1001 года в рядах участников похода начались брожения. Войска были полностью деморализованы. Домой особенно стремились женатые мужчины – там нужно было убирать урожай. Жены участников похода постоянно выражали свое недовольство. К тому же никаких трофеев в Италии добыть не удалось, ведь и боевых действий-то никаких не проводилось. В такой взрывоопасной ситуации было достаточно одной маленькой искорки, чтобы солдаты открыто начали бунтовать. Многие служащие выдвигали из своих рядов делегатов на переговоры с герцогом Генрихом, где пытались добиться его посредничества или как минимум согласия на то, чтобы он порвал с императором и оставил его. Герцог Генрих решительно отвергал их предложения. Только благодаря его усилиям удалось избежать восстания, а император и не подозревал, что творилось у него за спиной.