Эксаза-основа [согласие]: <Ты прав. Благодаря этим информационным ошибкам создалась картина куда более быстрой и масштабной победы, нежели в действительности^
Эксаза-дубль [вопрос]: <Ты… солгала? Не понимаю…>
Эксаза-основа: <Решила рискнуть. Предположение Олватии заключалось в том, что я якобы не могу ошибиться, всецело завися от суждений, основанных на вычислениях. Ей не хватило умения изучить и опровергнуть мои теоремы, и, таким образом, Олватия была вынуждена считать их верными. Все, что последовало за этим, основывалось на лжи, но еретичка сама себя загнала в ловушку и уже не могла свернуть с пути.>
Эксаза-тактик: <Ей недоставало опыта. Нельзя принимать информацию без проверки, особенно если та поступает от врага.>
Эксаза-основа: <Этот урок она уже не сможет усвоить.>
— Майор! — по меркам армагеддонки, прошли буквально две секунды с того момента, как магос-доминус говорил/а в последний раз. Женщина обернулась, вздрогнув от неожиданного звука голоса. — Все стороны должны немедленно прекратить огонь.
— Доминус, мы… победили? — Дази огляделась, как будто ища физическое подтверждение случившейся перемены.
— Мною восстановлено надлежащее командование, и все локации вне богопалубы скоро вернутся под наш контроль. К сожалению, в сложившейся ситуации это преимуществ не дает, поскольку все системы «Императора» управляются напрямую из челлы. Как можно быстрее захватите батареи и попытайтесь сломать их, чтобы предотвратить стрельбу.
На дальнейшие указания у магоса времени не было, и он/а побежал/а прочь, на ходу обдумывая, как попасть в командный модуль, обойдя протоколы безопасности.
<Уничтожить. Удержать. Защитить.>
В атриуме гудело механическое эхо, команда распространялась от одной манипулы роботов к другой. Гелса шла за ними, глотая слезы при виде погрома, творимого автоматонами. Могучие «Кастеляны» двигались, не разбирая дороги, и давили ногами тела убитых. Девушка прокладывала путь более аккуратно, постоянно сдерживая рвотные позывы.
В свое время план Аркаса использовать «Кастеляна» для убийства гиперезии возмутил мастеровую, но сейчас она применила ту же уловку, чтобы подстроить истребление десятков аугментациев. Не зная, почему боевые роботы убивают их товарищей, солдаты Олватии атаковали — и мгновенно были категоризированы как неправедные. А по мере продвижения конструктов этот эффект только ширился.
Отступление или пассивность перед лицом видимой агрессии исключались. Аугментациев создали настолько же воинственными и свирепыми, как «Кастелянов», и столкновение двух сил с одинаковой логикой тотального истребления противника превратило коридоры и отсеки акрополиза в скотобойню.
Мастеровая не знала, как остановить начатое и возможно ли это вообще. Собственная боевая программа роботов подстегивала их агрессию, и приказ трибутэ не смог бы отменить этого.
С одной стороны, она не осмеливалась отходить слишком далеко от своих механических телохранителей, а с другой, оставаться рядом с роботами значило затыкать уши и щуриться при залпах их орудий, слышать вопли умирающих и быть свидетельницей смертей десятков слуг Бога-Машины.
Это не давало сосредоточиться на более важной цели — спасении «Казус Белли». Ремонтница не знала о тонкостях заговора Олватии и командного звена экипажа, но девушка была твердо уверена, что аугментации, сражавшиеся за своего магоса, стали еретехами не по своей воле.
Было непонятно, почему Олватии понадобилось посылать своих солдат на нижние уровни. Если бы она не нарушила договоренность между богопалубой и трюмом, дулуз, скорее всего, продолжали бы работать в недрах титана, даже не зная, что служат другой стороне. Может быть, за техноересыо всегда следует паранойя? Или, возможно, когда кто-то строит зловещие планы, он неминуемо начинает подозревать окружающих в том же самом?
С трупами, мимо которых фин Джайнт пробиралась, творилось странное. Как у солдата, чей череп она тогда размозжила, у всех убитых внутри присутствовали следы странного вещества. Оно воняло гнилятиной, было желеобразным и холодило босые ноги. Вид этой жижи усиливал тошноту, но прошла почти вечность с момента, когда ремонтница ела, поэтому вместо рвоты случались приступы сухих спазмов.
Как же Аркасу удавалось так спокойно работать? При мысли о том, что жизни триллионов людей зависят от одного-единственного ее решения, Гелсе захотелось сжаться в ничто и спрятаться, лишь бы не раздавила тяжесть ответственности.
И только одно заставляло ее идти и идти вперед. Рокот машинного духа «Императора», отдававшийся в ее активированной «богопластине», приблизил мастеровую к Омниссии. Да, фин Джайнт не решала судьбу планет и целых звездных систем, но могла сосредоточиться на будущем собственного мира, который целиком заключался в «Казус Белли». Девушка чувствовала боль машины — ту пожирала скверна, подобная гадости в аугментациях. Одна порча была физической, вторая — духовной.