Стрельба прекратилась. Внезапная тишина ошеломила больше постоянного грохота. Вопли сменились звоном ударов и криками счастья.
Ремонтница выглянула из-за огромных автоматонов и увидела толпу трибутэ, бегущих к ней по коридору. Заметив в толпе знакомые лица, мастеровая пошла навстречу.
На какое-то время «Кастеляны» замерли, не встречая больше врагов и не понуждаемые импульсами защитных программ.
— Постойте! — крикнула фин Джайнт группе из примерно тридцати людей, бегущих мимо застывших металлических воинов. — «Кастеляны» защитят нас!
— Гелса! — крик Нотасы перекрыл весь прочий шум.
Девушка заметалась, ища знакомое лицо в толпе. Наконец она увидела его, протискивающегося мимо надзирателя в капюшоне. На виске мастерового был большой порез, а светлые волосы измазаны кровыо.
Прочие трибутэ расступились, уступая дорогу Гелсе, рванувшейся будто навстречу приливной волне и зовущей своего любимого. Коренастый мастеровой обхватил девушку, широко разведя руки, почти вдавившись в экзоскелет. Она ответила на объятие так осторожно, как только могла, и, подняв ремонтника свободной рукой, слилась с ним в поцелуе.
И на несколько мгновений ничто другое не имело значения.
Кто-то протиснулся мимо, оттеснив пару и заставив влюбленных разжать объятия.
— Ну, где ты на этот раз была? — спросил Нотаса, уперев руки в бока. А затем у труболаза сдали нервы, и вместо того, чтобы отчитать Гелсу, он заплакал, уронив лицо в ладони. — Скитарии заперли нас в одном из карцеров… Убили Сафуа и Кодуша… прямо перед нами забили их до смерти…
Гелса обняла Нотасу, чтобы его успокоить, но прежде, чем девушка успела что-то сказать, почти над ухом раздалась резкая трель двоичной речи. Слева к ним подходил техножрец в опаленной белой рясе, буравя ремонтницу взглядом светящихся желтым линз.
— Гелса фин Джайнт! — Техножрец ткнул пальцем в сторону трибутэ. — Магос-доминус требует тебя к себе.
Нотаса подошел ближе, обняв Гелсу и загородив ее.
— А не пойдет она никуда! — с вызовом заявил мужчина. — Она с нами останется.
Дулуз сердито зарокотали, выражая одобрение. Ремонтница ощутила через «богопластину» глухое жужжание ноосферных переговоров и поняла, что техножрец советовался с Эксазой.
— Гелса фин Джайнт, магосу-доминусу нужна твоя помощь. Он/а ожидает тебя в антэ. Ты можешь идти туда вместе со своими товарищами.
— Слушай, чего доминусу от тебя надо? — изумился Нотаса. — Давай лучше просто заберемся куда-нибудь в безопасное место.
Гелса посмотрела на своего любимого, потом на других мастеровых — дулуз и эпилехтоз — а затем на техножреца. Все будто чего-то ждали от нее, хотя она не понимала, почему. Она же была совершенно рядовой работницей!
И эта мысль заставила мастеровую вспомнить тот момент, когда благословивший ее в антэ магос вложил в разум видение о ее месте в Перводвигателе Бога-Машины.
Девушка, разумеется, была самой обычной работницей, но столь же обычными оставались и все прочие люди до тех пор, пока не появлялась нужда в них. Шестерни и приводы Вселенской Машины приводили в движение непостижимые механизмы, и каждый компонент обязан сполна выполнить свое предназначение, когда этого требует долг. Бог-Машина начал эту вселенскую работу, и теперь для Гелсы пришел черед стать важной деталью, от которой будет зависеть ее ход.
Во всем происходящем есть определенная цель. Совершенно не случайно из всех, кто мог быть на нижних уровнях в то время, именно фин Джайнт нашла Аркаса именно тогда, когда это было необходимо. Ведь тело и дух трибутэ долго обрабатывались, ее характер формировался Культом Металики, и, когда пришло время, она оказалась в нужный момент в нужном месте.
Инквизитор был воплощением божественной власти Императора. Через Аркаса Омниссия коснулся жизни Гелсы, пробудив в ней созданную Им душу, чтобы она смогла защитить святыню Бога-Машины — «Казус Белли».
— Надо идти, — вздохнула трибутэ, взглянув на Нотасу. Она посмотрела на своих товарищей и поняла, что у всех есть то или иное предназначение, каким бы оно ни казалось малозначительным. — «Казус Белли» зовет нас, и мы должны действовать. Бог-Машина всемогущий, чьи инфопотоки правят Вселенной, призри на скромных слуг своих, и пусть векторы твоих пересечений будут милостивыми…