В центральной капсуле он/а свернул/а свое тело кольцами. Бронепластины встали на места, а мозговые коннекторы и кабели датчиков движения вошли в разъемы, усеивавшие настоящее тело Эксазы. Увеличение общей массы магос ощутил/а как благословение Бога-Машины, коснувшееся его/ее души, духовно и физически возвысившись, когда бронекожа встала в полный рост на четырех ногах.
Как только вокруг сомкнулись секции бронированного панциря, мышление доминуса подчинилось воинственному и агрессивному боевому коду Эксазы-тактика. Исчезли теоретизирование и размышление — качества, мешавшие уверенному бою. Вместо этого Эксаза-тактик для соединения с оставшимися жрецами/воинами и альфами загрузил/а в ноосферу алгоритмы эмпатии и разослал/а боевые программы.
В ту же секунду личность магоса-доминуса растворилась, превратившись в совокупность разумов десятков отдельных бойцов и командиров отрядов, в то время как работавшие протоколы обороны двигали бронекожу в атаку, заливая врагов шквальным огнем из дальнобойных орудий.
На самом верхнем уровне поля боя сознание Эксазы-тактика записалось в альфу, ведущего скитариев в бой против еретиков-Астартес, высоко держа в руке светящийся фазовый посох. Альфа уклонился от рычащего цепного меча и пробил фазовым посохом огромный нагрудник врага. Зазубренный конец оружия прошел сквозь броню так, будто ее не существовало. Вспышка разряда разворотила грудную клетку легионера, превратив внутренние органы в пар.
Одновременно доминус почувствовал/а, как болтерный боеприпас пробил грудь боевой жрицы-фульгуритки: та бросилась в толпу врагов на втором уровне, буквально в нескольких метрах над альфой — носителем сознания. Фульгуритка испытывала убийственную боль от смертельной раны, а для магоса эта рана представилась еще одной цепочкой отрицательных величин, снова уменьшившей показатели эффективности. Для персоны под воздействием боевых программ это был самый близкий аналог переживания чувства скорби.
Болты отскакивали от бронекожи, не способные отвлечь магоса от намеченной цели: группы еретиков, укрепившихся на правом лестничном пролете под вторым уровнем. Отсюда изменники шквальным огнем поливали остальные три уровня, вынуждая скитариев отступать, а ауксилию — скрываться в воздуховодах и «кротовых норах».
Подчинив себе альфу отряда почти прямо над скоплением вражеских солдат, Эксаза приказал/а им применить фраг-гранаты, одновременно скомандовав другому альфе, на противоположной галерее, воспользоваться суматохой и переместить бойцов с тяжелым оружием на лучшую позицию для обстрела. Пока одна вычислительная ячейка магоса обрабатывала этот маневр, другие полуавтономные ячейки его/ее персоны таким же образом создали перестрелку, остановившую врага на третьем уровне кормы, превратили контратаку на нижних ступенях у стен с левой стороны в кровавую рукопашную мясорубку и организовали при помощи взвода скитариев на третьем уровне ложное отступление с окружением.
Эксаза-тактик не мог/ла быть всюду одновременно, однако, загружая свое сознание в тот или иной отряд или в любого из жрецов-воинов, магос координировал/а происходящее куда быстрее и точнее своих подчиненных. Он/а указал/а на слабые места в броне легионеров, продолжавших крушить все волнами какофонии с верхних галерей. Получив эту информацию, несколько разрозненных групп обороняющихся смогли скоординироваться и настолько повысить плотность своего огня, что убили троих падших Астартес.
Даже одинокие снайперы, прятавшиеся в укромных местах, почувствовали присутствие магоса, распределившее их цели и загрузившее команды для перегруппировки.
Связь была не односторонней. Эксаза-тактик получал/а от своих скитариев постоянный поток данных, отслеживая уровни потерь, страха и усталости и загружая для исследования данные по окружающей обстановке, которые оставались недоступными для его/ее собственных сканирующих систем. Аудиодатчики фиксировали треск болтеров, крики ярости и вопли умирающих, а внутри вычислительных контуров доминуса строилась куда более подробная картина сражения. Деградация боевого потенциала обеих сторон отмечалась изменением оттенков синего и красного. Необходимость жестко усилить оборону в одном месте или проявить гибкость в другом ощущалась почти на физическом уровне.
Группа скитариев превратилась как бы в продолжение бронекожи магоса. С отрядами в таком подчинении Эксаза обращался/лась, как воин — со своим телом. Отряды были конечностями, каждый солдат — пальцем. Этому «телу» при необходимости можно было поручить что угодно: от контратаки в рукопашной до меткого выстрела из электродугового ружья за наносекунды до того, как неприятель успеет увернуться.