— С нашим удовольствием, фин Джайнт. Какое же для нас всех счастье, что ты специалистка по ремонту техники, а не по игре в «Омниссех».
Толпа разошлась, уступая дорогу Адрине, а затем мастеровые отправились восвояси, пригибаясь под многочисленными кабелями, трубами и прочими препятствиями на пути к небольшому люку, ведущему к шахте обслуживания С-10.
Один из мужчин, коренастый труболаз Нотаса, задержался. Подождав, когда уйдут остальные, мастеровой окинул Гелсу совершенно недвусмысленным взглядом, что было весьма-таки впечатляющим достижением, учитывая, что глаза ему заменяли импланты, походившие на две капли блестящей ртути.
— Гелса, ну нельзя все время только выигрывать, — лениво произнес он. Нотаса облокотился на косяк двери в переборке, склонив голову набок и прищурившись. — Впрочем, не все так мрачно…
— Нижняя часть разъемов узла манифольда, похоже, разболталась, — с напускной серьезностью заметила девушка, ища предлог уйти. — Мне надо починить!
— Такая прилежная, такая работящая, ах-ах-ах… — едко фыркнул Нотаса, злой от неутоленного желания и отказа. Он смахнул с лица клок светлых волос, обнажив россыпь мелких шрамов и ожогов, вызванных искрами от сварочного аппарата. — Ты ж прекрасно понимаешь, что они не сделают тебя одной из эпилехтоз, хоть уработайся до смерти! До гроба останешься такой же, как и мы, трибутэ.
— Друг ты мой, ты все понял не так! — Девушка улыбнулась, вставая. Мастеровая взяла метровый мультиинструмент, оставленный ею у двери. Его немалый вес для Гелсы фин Джайнт ничего не значил: девушка сама по себе была весьма сильной и крепкой, да еще усиленной пучками кабельного экзоскелета, вшитыми под кожу и мышцы.
— Давай на следующем перерыве? — примирительно спросила Гелса, хотя умом понимала, что не сделала ничего плохого.
— Да иди уже, чини свой манифольд, — отмахнулся Нотаса, отходя от люка. — Может, потом с тобой снова пересечемся.
Уже беспокоясь из-за времени, потраченного на «Омниссех», девушка заспешила прочь из комнатки, на ходу попытавшись поцеловать труболаза в щеку, но тот недовольно отвернулся. Ремонтница выскользнула в коридор из относительной прохлады и тишины отсека ремонта охладительной системы.
Внутри всегда стоял шум, разумеется, но обычно девушка этого просто не замечала. Три с половиной года, считая по марсианскому стандарту, ремонтница жила внутри или рядом с «Казус Белли». С самого взросления вся ее жизнь была посвящена служению Богу-Машине в соответствии с предписаниями и под надзором Адептус Механикус.
Но иногда, прямо как сейчас, она, перемещаясь между уровнями нижних палуб, прислушивалась к звукам своего дома. Да, шум был — стук, звяканье, щелчки, скрип и скрежет тяжелых шестерен, тихое пульсирующее гудение ячеек реактора. Любой неофит за несколько дней научится определять их происхождение и оттенки. Но самыми уютными были другие звуки — тихие, глубокие. Шипение охладителя в системах охлаждения выходов главного реактора, постоянное бульканье грязной воды, перекачиваемой между цистернами под настилом отсеков правого борта, гудение помп внутри капиллярных башен, подающих смазку к узлам исполинской пушки «Адская буря».
Гелса вжалась в специальную нишу, уступая дорогу трем взмыленным рабочим-маттохэ[7]. Те устало брели, взвалив на плечи разъединенные части вибромолота, силовые кабели которого хвостами волочились сзади по настилу. По щеке и носу девушки заструились капли пота: здесь, на центральных уровнях, влажная духота была тяжкой и одуряющей, как трудовые проповеди первого часа, которые бубнили техножрецы. Трибутэ шла по коридору, озаренному бледно-желтым свечением люменов за защитными решетками. Кое-где виднелись зеленые или рыжеватые огоньки контрольных ламп, скрытых под замасленными окошками регистраторов.
Но в мешанине механических звуков ремонтница слышала и другое. Резкий кашель Меркадоа, до сих пор ждавшего обещанное новое легкое после инцидента с вторичной выхлопной трубой мусоросжигателя. Болтовня. Какие-то непонятные звуки, иногда прерывавшиеся взвизгом щелкающей двоичной речи проходящего технопровидца. Изредка — даже искусственно модулированный голос высокопоставленного техножреца, спустившегося с богопалубы, то есть с верхних уровней титана, для инспекции или выяснения причин задержки отчета.
Так же, как ее организм приспособился к духоте и тесноте, а уши — к малейшим изменениям в звуках нижних палуб, зрение фин Джайнт привыкло к царящему полумраку. Гелса двигалась почти на автопилоте, отлично зная, где обойти открытые люки, где обогнуть лестницы, где нырнуть под мешанину кабелей и груб. Была середина смены, и большинство мастеровых работали на своих постах, поэтому мостки и переходы оказались почти пусты.