Фин Джайнт посмотрела на своих товарищей и увидела на их лицах смесь недоумения и нерешительности.
— У нас нет другого выбора. — Она посмотрела на Адрину. — Я…
А что она могла сказать? Что вот, встретила имперского инквизитора, помогла ему добраться до акрополиза, пережила вторжение падших космических десантников, сопровождалась «Кастеляном» на богопалубы, чуть не была казнена гиперезиеи и своими глазами видела гибель того самого инквизитора от рук магоса-предателя, чьи солдаты сейчас пытались захватить нижние палубы?
— Ты мне веришь? — спросила мастеровая надзирателя.
Адрина не успел ничего сказать. Заревела сирена, и сигнальные огни залили помещение красным светом. Началась перегрузка реактора.
Оглушительный вой сирен реактора подавил весь остальной шум и грозил свести с ума Гелсу. Другие мастеровые заткнули уши и стали пятиться к выходам, однако ремонтниця направилась к Суш-Ган. Техножрица обозревала происходящее, совершенно не подавая виду, что чувствует, какую боль причиняет звук.
— Отключите это! — завизжала на пределе голосовых связок трибутэ, чувствуя, как челюсти стало сводить болезненными спазмами. — Мы глохнем.
Суш-Ган взглянула на фин Джайнт многолинзовыми глазами, и через секунду сирена умолкла. Гелса от неожиданности чуть было не прокусила язык, едва не задохнувшись от резкой тишины
Прикоснись к техножрице.
Мастеровой показалось, что она слышит чей-то голос, но, кроме самой Суш-Ган, рядом никого не было. Девушка начала было оборачиваться, но тот же голос раздался снова, приковывая внимание.
Войди в физический контакт с техножрицей.
Ремонтница почувствовала пульсацию во лбу — не совсем боль, скорее, как если бы что-то давило между глазами.
Оставайся на месте.
Не зная, что делать, Гелса стояла столбом, ища взглядом источник голоса. Лоботомированные сервиторы работали за пультами, а трюмники собрались вокруг Адрины и других выживших надзирателей, обсуждая, что делать.
Техножрица неожиданно замерла, механодендриты ее застыли. Премидий отошла на шаг от фин Джайнт и полуобернулась. Отклонившись назад, она вскинула руку-клешню к лицу мастеровой. Та попыталась увернуться, но Суш-Ган поймала ее, вцепившись в комбинезон. В воздух взвился поблескивающий инфощуп, и ремонтница зажмурилась, уверенная, что ей сейчас пронзят горло.
Тонкая игла аккуратно коснулась «богопластины» на лбу трибутэ. Момент контакта походил на удар молнии.
Нервы вспыхнули. Мастеровая стояла неподвижно, как если бы инфощуп пробил ей мозг. Экзоскелет дергался, заставляя все тело дрожать. Пальцы свело судорогой, и мультиинструмент с громким стуком выпал на пол. Нематериальные «пальцы» рылись в мыслях девушки, вызывая онемение в теле и парализуя мышцы и голосовые связки.
Затем «пальцы» превратились в проволокообразные щупы, погрузившиеся в ее сознание. Боли не было, только жуткий страх вторжения. По щекам ремонтницы ручьями текли слезы, пока щупы погружались все глубже и глубже.
Они нашли ее воспоминания и за несколько мгновений раскрыли все, чем она была. Она прожила свою жизнь в обратной перемотке — от сражения со скитариями до встречи с Аркасом и дальше, к инициации в Культ Металики и до самого детства и рождения.
Все, что она испытала, что сделало ее такой, какой она была здесь и сейчас, было извлечено, собрано, просеяно и возвращено в память.
Скрипя зубами, фин Джайнт ждала, когда эта мучительная процедура исследования завершится. Она глядела на техножрицу, прижавшую инфощуп к ее лбу, но Суш-Ган была так же недвижима.
Трибутэ ожидала разъединения, но вместо этого давление стало только нарастать: в разум девушки устремился поток информации извне.
Только что она переживала заново свою жизнь, но теперь проживала чью-то другую. Самые ранние воспоминания оказались смутными, что-то о времени, проводимом среди храмов Металики с отпрысками других техноаристократов. Вступив в ряды техножречества, она стала изучать пути мудрости, постепенно заменяя свое тело кибернетическими компонентами, пока, наконец, сам мозг не был удален, став малозначительным на фоне того шедевра мастерства Бога-Машины, в который она превратилась. Вспышками проносились мимо битвы и сражения, бесконечная война, представленная такими числами и уравнениями, о которых и помыслить было невозможно. И вот она стоит перед «Казус Белли», охваченная абсолютно человеческой гордостью за свое достижение.