От таких веселых детей народа, какими были французские солдаты, пока еще опьяненные революционным брожением и республиканскими свободами, у таких эпикурейцев, способных отдать за один хороший час с женщиной, вином и песнями всю славу на свете, немногого можно было теперь добиться молитвами, воскурениями и разбрызгиванием святой воды… Здесь годилось только правильное слово, сказанное в нужный момент, с надлежащим пылом и акцентуацией. Здесь годились только удовлетворение страстного желания славы, тлеющего в каждом человеке, и преувеличенная ответственность за Отечество… Только так создаются современные чудеса!
И он их создавал…
Первое чудо он сотворил в 1796 году при вступлении в Италию. На высоких голых горах, смотревших сверху вниз на Пьемонт и Ломбардию, он обратился к своим измученным войскам так:
— Солдаты! У вас нет ни багажа, ни тыловых складов. У вас недостаточно артиллерии, одежды, у вас нет целых башмаков. У вас есть претензии к парижскому правительству, но у него у самого ничего нет… Вы не получаете вашего жалованья. У вас нет ничего на этих голых скалах. Но одна вещь у вас есть — мужество. Посмотрите на эти богатые долины, которые расстилаются под вашими ногами! Они принадлежат вам, и вы должны их получить. Пойдемте со мной вниз, и вы получите их. Врагов вчетверо больше, чем нас. Точно так же вчетверо больше будет и ваша слава!..
И чудо произошло: те двадцать четыре жалкие горные пушки, которые у него были, буквально изрыгали пламя. Его четыре тысячи больных лошадей словно обрели крылья. Тридцать тысяч босых и голодных солдат черной лавиной спустились с гор и одним ударом захватили плодородные и хорошо защищенные долины.
То же самое, в иной вариации, произошло и несколько позже под Арколем. Генерал Ожеро[253] потерял много сил, атакуя австрийцев, но так и не смог захватить тамошнего моста. Три дня подряд атаки повторялись одна за другой безо всякого успеха. Совершенно неожиданно в самую опасную точку прискакал Наполеон и воскликнул:
— Солдаты! Не вы ли недавно победили врага у моста в Лоди? Я вас не узнаю!
Произнеся эти слова, он спрыгнул с коня, выхватил штандарт из рук знаменосца и бросился к мосту:
— За мной, солдаты! За вашим генералом!
И снова чудо свершилось. Мост был захвачен этой атакой.
С еще большим эффектом искусственное чудо произошло в Египте в 1798 году. Засыпаемая висевшим в воздухе горячим песком и сгорающая от жары маленькая французская армия стояла среди пирамид и готовилась отбивать атаку вдвое превосходившего ее противника, прибывшего из Каира. Верхом на горбатом верблюде и сам с непривычки сгорбившийся, Наполеон выехал перед своими батальонами. От раскачивания волосатого горба экзотической скотины у него кружилась голова, ему было дурно, как от морской болезни. Но он крепился, он собрал все свои силы, нахмурился и с большим пафосом прокричал сверху вниз:
— Солдаты! Вам предстоит тяжелая битва. Но оглянитесь на эти пирамиды! Сорок столетий будут смотреть с их вершин на ваш героизм и восхищаться им!
И снова произошло воистину библейское чудо. Песок вокруг пирамид покраснел от крови врагов. А дорога в Каир стала черно-белой от оставленных бежавшими всадниками плащей и головных платков.
И как примечательно! День и ночь страдая от жажды и находясь под угрозой внезапных нападений, он еще думал и о том, чтобы заложить первые камни в фундамент французской египтологии. Он имел прирожденное чутье к древностям так же, как и к произведениям искусства. Копая египетскую землю для строительства оборонительных валов, его солдаты и техники находили много каменных плит и фигур с высеченными на них иероглифами, и он сразу же передавал их для обследования ученым, привезенным с собой. Перед одним из своих самых тяжелых сражений на той раскаленной песчаной земле, перегруппировывая свои измученные войска, он приказал:
— Ослов и ученых — в середину!
В этом не было намерения обидеть ученых. Напротив. Имелось в виду только, что Наполеон ставит их по ценности в один ряд с вьючными животными, без которых его поход по пустыне был бы вообще невозможен. В научную часть его экспедиции тогда входили профессора Парижского политехнического училища с пятьюдесятью учениками. Таким образом, было сотворено чудо в чуде: наука посреди легендарных побед…
Вступив в Каир после сражения у пирамид, он обнародовал обращение, в котором восхвалял «народы Египта», которые «так хорошо себя вели» и не сражались против него вместе с турками… «Я пришел, — так пообещал он им, — защитить торговлю и поля коренных жителей. Пусть только все испуганные успокоятся, а все бежавшие — вернутся в свои дома. А священнослужители пусть возносят молитвы в своих мечетях, как прежде. Я сам — большой почитатель вашего пророка Мухаммада…»
253
Имеется в виду генерал (впоследствии маршал империи) Пьер-Франсуа-Шарль Ожеро (1757–1816).