Именно из-за этого, сидя вторично в тюрьме Тайной канцелярии и ежедневно опасаясь все новых наветов Авигдора и все новых безумств императора Павла, реб Шнеур-Залман взял на себя обет, что, если Всевышний вернет его благополучно домой, к жене и детям, он оставит место городского раввина Лиозно. Ведь очевидно, что сам Бог этого хотел! А «перемена места — перемена счастья»,[272] как известно.
И его счастье, с Божьей помощью, действительно переменилось. За десятилетие, прошедшее с тех пор, как реб Шнеур-Залман переехал, покинутое им Лиозно сделалось маленьким и всеми забытым, а Ляды выросли, стали знамениты во всей Белоруссии и в большой части Украины. Тысячи, десятки тысяч приверженцев учения Хабада потянулись к этому источнику света в Борисовском уезде. Все обыватели, имевшие в Лядах свои дома, открыли постоялые дворы, и там все время не хватало кроватей. Хасиды ночевали на сеновалах, на чердаках; летом — даже под открытым небом. И они были счастливы, когда удостаивались чести увидеть ребе, услышать слово из его уст, хотя бы издалека.
Драгоценная книга ребе «Танья», которую миснагедские раввины прежде сжигали на кострах рядом с синагогами, теперь открыто передавалась из рук в руки. Она печаталась в тысячах экземпляров со множеством новых дополнений во всех еврейских типографиях: в Шклове, в Жолкве,[273] в Житомире. Самые завзятые миснагеды — естественно, только любопытства ради — заглядывали во «Врата единения и веры»[274] и бормотали про себя: «Он, конечно, глава секты… Но голова у него гениальная!..»
Ограды херема, воздвигнутые Виленским гаоном в последние годы его жизни между двумя крупными религиозными партиями, понемногу растеряли свои колючие шипы, а местами и совсем рухнули. Миснагеды начали устанавливать брачные связи с хасидскими семьями, есть мясо хасидского убоя. Более того, они даже в своих собственных бойнях начали вводить хасидские «шлифованные ножи». А ведь прежде мясо животных, забитых этими ножами, считалось у них абсолютно некошерным.
В реб Шнеуре-Залмане действительно осуществилось сказанное в стихе «Когда Господу угодны пути человека, Он и врагов его примиряет с ним…».[275] Многих заклятых противников он мудростью и обхождением превратил в своих добрых друзей. Однако самую большую победу на пути достижения мира он одержал в Устье, у еврейского магната и ученого реб Йегошуа Цейтлина, к которому реб Шнеур-Залман приехал, чтобы обсудить хасидское и миснагедское учения.
Еврейский помещик сначала принял его довольно холодно, хотя большая свалявшаяся борода, сияющие голубые глаза и величественное лицо раввина произвели на него впечатление. Реб Йегошуа Цейтлин все еще не мог забыть сердечную боль, которую старый, ссутулившийся Виленский гаон испытывал из-за автора книги «Танья» в последние годы перед кончиной. И поэтому, когда реб Шнеур-Залман во время спора с ним упомянул книгу «Зогар», реб Йегошуа Цейтлин вскипел:
— Не по книге «Зогар» выносят галахические постановления и не книгу «Зогар» приводят в качестве доказательства…
То же повторилось и немного позже, когда реб Шнеур-Залман сослался на святого праведника Баал-Шем-Това.
— Ах, Баал-Шем-Тов! — улыбнулся реб Йегошуа Цейтлин в рыжеватой пещере своей бороды. — Ваш Баал-Шем-Тов ценил внутренние переживания во время молитвы намного выше, чем изучение Торы. Просто потому… что сам был не слишком учен.
Из-за таких замечаний о первоисточнике хасидизма и первом хасидском учителе реб Шнеур-Залман решил, что этот большой еврейский богач и ученый просто сталкивался прежде лишь с теми хасидами, кто отвернулся от боготворимого им гаона. Хозяин употреблял в точности те же слова по поводу хасидов и хасидских ребе, что и Виленский гаон…
Поэтому реб Шнеур-Залман стал вести спор еще осторожнее и с тем же сияющим выражением лица разъяснил, что учение Хабада ищет компромисса между хасидизмом в том виде, как его понимает простой народ в Польше и на юге России, и великим наследием учености и богобоязненности, которое покойный гаон оставил после себя. Ведь об этом написано так ясно и подробно в первой части книги «Танья», в книге для «средних», которую он, Шнеур-Залман, написал. Вот мы берем, например, то место, где сказано, что каждый еврей обязан постоянно стараться укреплять господство своего разума над своими чувствами, мозга — над сердцем, что это победа над животным началом, сидящим в каждом человеке.
Далее в «Книге средних» говорится, что изучение Торы — это главное, только оно служит колесницей для воли Всевышнего, и что заповеди — лишь одеяние, внешний покров для Божественной воли… Ведь уже это само по себе приближает хасидизм Хабада к тому, что проповедовал учитель наш реб Элиёгу из Вильны.
273
Жолква (современное украинское название — Жовква) — в описываемый период местечко в Восточной Галиции, находившейся под контролем Австрии; ныне город во Львовской области Украины.
274
«Шаар га-ихуд ве-ха-эмуна» (др. — евр.) — «Врата единства и веры», вторая часть книги «Танья». Религиозный пантеизм учения Хабада проявляется здесь в полную силу. — Примеч. автора.