И он двигался все дальше и дальше в глубь России. Лучшие кавалеристы под командованием маршала Мюрата[360] изготавливали к бою свои длинные пики, но так и не закололи ни единого русского солдата.[361] Маршал Даву и король Вестфалии Иероним, брат Наполеона, преследовали русских и пытались не допустить, чтобы две отступавшие русские армии — Багратиона[362] и Барклая-де-Толли — соединились… Но пойди не допусти, чтобы холодный ветер не смешивался с теплым!..
18 июня 1812 года, через два дня после занятия Вильны, Наполеон Бонапарт выступил верхами в сопровождении легкого эскадрона польских улан в направлении на Ошмяны.[363] Все утро он восхищался старинными литовскими развалинами, расположенными между живописных Тракайских озер.[364] Пообедав в Троках[365] и немного вздремнув, император отправился на прогулку, имевшую, помимо прочего, и стратегическую цель. Просто так Наполеон во время военной кампании никогда не гулял. Смысл нынешней прогулки был в том, чтобы разведать кратчайший путь на Минск, куда поспешно отступил со второй русской армией Багратион, и посмотреть, как лучше загнать в цель живую пулю — то есть маршала Даву с его сорока тысячами солдат, двигавшихся налегке, без тяжелой поклажи. Таким образом Наполеон планировал окончательно разделить две отступившие русские армии, чтобы они не смогли соединиться у Динабургской крепости. Если бы это ему удалось, он был бы уверен в окончательном успехе.
— Эти Барклай и Багратион, — объяснял он с легкой улыбкой презрения своим польским сопровождающим, — уже никогда не увидят друг друга…
Он никому не говорил об этом, но все же надеялся обойти и захватить в плен русского царя собственной персоной. Согласно полученным им тайным сообщениям, Александр спешно выехал из Петербурга, стремясь как можно быстрее достичь Динабургской крепости, чтобы подбодрить свои отступившие, если не сказать «бежавшие», армии… «Этот стратег сам мчится в ловушку, — удовлетворенно потирал руки Наполеон. — Это очень подходит внуку Екатерины…»
Наполеон никак не мог забыть, что Екатерина Великая не ответила ему на письмо с просьбой принять его на службу в ее армию. То, что он ворвался теперь в пределы России в качестве императора Франции и половины Европы, что он уничтожил те самые границы, которые когда-то должен был пересечь в качестве офицерчика, ищущего приключений, он воспринимал как месть самой истории. Нет, мировая история никогда не смолчит по поводу столь грубых ошибок! Она раньше или позже исправляет их…
На лесных дорогах между Троками и большим озером,[366] перед Бутрыманцами,[367] императорский эскадрон заблудился. Мамелюк Рустам, личный слуга Наполеона, и один польский улан поскакали вперед, чтобы отыскать ровную дорогу или кого-то, знающего местность. Сразу же после этого в лесу прогремел взрыв, и они галопом вернулись назад.
— Ла-ба, ла-ба, эфенди!..[368] — первым предупредил на ломаном французском еще издалека мамлюк Рустам. — Урус, урус ла-ба!..[369]
— Москали! — пояснил, ни жив ни мертв, польский улан. — Это, должно быть, засада!
Немногочисленные сопровождавшие Наполеона всадники заволновались. Опасность была велика, а ответственность — еще больше. Один Наполеон спокойно сидел в седле на своей белой лошади.
— Засада, — сказал он, — не дает о себе знать шумом… Однако дорога небезопасна. Назад!
Но как было скакать назад, если все лесные тропинки вокруг озера запутались? Некоторые из них были заболочены, подковы увязали на них.
Ведя лошадей под уздцы, польские уланы начали пробиваться через лес. На одной из боковых дорожек они внезапно натолкнулись на еврея с большим тюком на плечах.
— Жидок, куда ты идешь? — окружили его уланы.
— В Олькеники, Панове! — последовал ответ.
— А что это за тюк ты тащишь? — продолжили допрашивать кавалеристы.
— Книги, еврейские книги. Я книгоноша.
— А кто это стрелял в лесу, Мошка? Не знаешь?
Вместо ответа книгоноша вылупил глаза на белую лошадь и ее всадника.
— Панове! — задрожал он от воодушевления. — Не это ли сам великий круль[370] Наполеон?
— Ах, так? — с подозрением переспросил его один из уланов. — Может быть, ты шпион? Ты!.. Шпион?
Но маленький всадник в треуголке махнул рукой. Он уловил слово, похожее на его имя, и догадался, что узнан.
— Спроси этого еврея, — сказал император, — откуда он знает.
Книгоноше перевели вопрос.
361
Преувеличение. Русские войска вступали в арьергардные бои с французами с первого дня вторжения. — Примеч. ред.
362
Генерал от инфантерии князь Петр Ильич Багратион (1765–1812) — командующий 2-й Западной армией в 1812 г.
363
Белорусский город Ошмяны (бывшее местечко, ныне — город в Гродненской области Белоруссии) удален от Вильнюса на 52 км.
364
Имеется в виду развалины Тракайского замка, древней резиденции великих князей литовских, заброшенной во второй половине XVII в.
367
Бутрыманцы (современное литовское название — Butrimonys) — местечко, ныне в составе Алитусского уезда Литвы.