— Я польщен, о вождь, — хихикнул Мольнех.
Он положил на плечо агента тощую, как у скелета, руку:
— Мы все верим в тебя, даже Фломель, хотя он терпеть не может восхищаться кем-то, кроме себя самого.
Фокусник внезапно прекратил веселиться и очень серьезно сказал:
— Наши жизни в твоих руках, но, принимая во внимание все обстоятельства, я уверен, что могло быть гораздо хуже.
Руиза странно тронула эта короткая речь.
— Надеюсь, ты прав, мастер Мольнех. Мы сделаем все, что сможем. Будем надеяться, что этого окажется достаточно.
фокусник снова неловко похлопал его по плечу, потом повернулся и скрылся в палатке Дольмаэро. Храп старшины на миг затих, затем раздался с новой силой.
Руиз постарался поудобнее устроиться на куче камней, как раз перед пещерой. Впереди была длинная ночь. Спать не хотелось совершенно. Дольмаэро, самому старшему и грузному из них, нужно хорошенько отоспаться перед нелегкой дорогой. Руиз не имеет возможности сделать девушке достойного подарка, но в его власти подарить ей несколько лишних часов сна. Агент старался не думать о том, что эта ночь могла оказаться для нее последней.
Низа проснулась, когда Руиз покинул палатку. Она попыталась снова заснуть, но тяжелые мысли, казалось, только и ждали подходящего случая. Она вспоминала, как ее пытался изнасиловать Айям, раб-гермафродит Кореаны, и у Руиза в результате появилась возможность захватить лодку. Низа до сих пор ощущала боль там, внизу, где мерзкое существо пыталось проникнуть в нее. Руиз Ав выволок его из палатки и задушил. Самое страшное, что все это он проделал в полном молчании. Эта мысль, а также воспоминание об изумлении на лице умирающего мерзавца доставили ей почти чувственное наслаждение.
Какой тревожный клубок тайн скрывается в душе ее возлюбленного! Сегодня в палатке он без слов понял, что больше всего девушка нуждается просто в его объятиях, в его ободряющем присутствии.
При этом он был искусным любовником — и яростным, и нежным. Казалось, он лучше, чем сама женщина, знал, что ей нравится, и замечательно чувствовал ритм ее страсти. В постели губы этого загадочного человека, обычно сурово сжатые, выглядели по-детски беззащитными. Его красивые руки, не знавшие пощады руки убийцы, необыкновенно нежно прикасались к ней, когда Низе требовалась именно нежность, и крепко сжимали, когда наставало время силы.
Его страсть пугала, но в то же время доставляла огромное наслаждение. В ней чувствовалось то же самое напряжение, которое читалось на лице мужчины, когда он убивал своих врагов. Это одновременно ужасало и завораживало.
Воспоминания перестали приносить удовольствие, они скорее беспокоили, поэтому Низа заставила себя подумать о предстоящем дне. Что нового она узнает, какие диковинки, никогда не встречавшиеся на Фараоне, увидит?
Дрожь беспокойства пробежала по телу молодой женщины. Какие еще чудеса совершит Руиз Ав, спасая их от преследователей? Да, конечно, у Кореаны были воздушные лодки, верные слуги и грозное оружие. Однако Низа теперь безоговорочно верила в своего любовника и не могла даже представить, что бывшая хозяйка сможет одолеть предводителя их крохотного отряда.
«Руиз справится», — подумала девушка, снова погружаясь в дремоту.
Потом ей приснился сон.
Вначале сновидение казалось очень приятным. Она снова была любимой дочерью владыки Фараона, снова наслаждалась любимыми книгами, играми и услугами внимательных рабов в своих роскошных покоях. Принцесса отдыхала в мягком кресле, любуясь тенистыми зелеными садами, и была одета в любимое платье из голубого шелка, расшитое крохотными блестящими чешуйками.
Именно это было реальностью, а кошмар последних недель — роль феникса, мучительная смерть, воскрешение, плен и возлюбленный-убийца привиделись в дурном сне. Девушка небрежно отмахнулась от неприятного голоса, нашептывающего, что этот кошмар происходил на самом деле, и голос умолк.
Теперь Низа двигалась по широким коридорам дворца с той поразительной легкостью и плавностью, которая дается только во сне. Перед глазами спящей проплывали дорогие сердцу воспоминания. Пол, выложенный фарфоровыми плитками, на котором она играла ребенком, фонтаны, в которых она купалась. Прохладные сумеречные комнаты, где так приятно было развлекаться с любовниками, — иногда ими становились юноши из знатных семей, а порой — просто случайные искатели приключений.
Затем принцесса очутилась на высокой террасе, любимейшем месте во дворце. Солнце ярко освещало город, и девушка чувствовала благоговейное изумление. Дворец, великий город и вся громада Фараона за стенами — все это принадлежало ей одной.
Голова закружилась от восторга, тело сделалось таким легким, что Низа не удивилась, когда широкие рукава платья превратились в крылья. Девушка поднялась в воздух, движения ее были стремительны и нечеловечески грациозны.
Дворец стремительно уменьшался, солнце становилось все жарче, но она рвалась вперед и вверх, быстрее и быстрее, пока крылья не вспыхнули, а она сама не превратилась в комету с огненным шлейфом.
Беспокойство пришло слишком поздно. Принцесса уже миновала солнце, его живительное тепло осталось далеко позади. Фараон превратился в песчинку, затерянную в пустыне вселенной.
Над нею находилось нечто, напоминающее блестящий черный потолок, гладкий купол, без начала и конца. Низа испугалась, что разобьется об эту неведомую преграду, но уже не смогла остановиться и продолжала подниматься вверх.
Наконец на доселе гладкой поверхности появилось крохотное круглое отверстие. Девушка осознала страшную правду: Фараон существовал в чудовищном стеклянном кувшине, а сама она вот-вот достигнет его горлышка. А вдруг оно закрыто какой-нибудь пробкой?
Принцесса легко скользила между прозрачными стенками и замедлила движение, только когда горлышко сузилось. Она застряла и, протянув руки вперед, бешено отталкивалась ногами и царапала стекло. Крылья порвались, боль казалась нестерпимой, но девушка продолжала сражаться за свое освобождение. Она продвинулась на волосок, потом еще чуть-чуть. Казалось, что туннель собирается сомкнуться и по капельке выдавить из нее жизнь. Низа судорожно рванулась и смогла выглянуть наружу, чтобы увидеть бескрайнюю звездную пустыню. Крылья повисли кровавыми клочьями, а звезды оказались холодными огнями, равнодушно сиявшими в невообразимой дали.
Девушка была напугана, но ужас внезапно сменился странным чувством восторга, и в тот момент ей не хотелось просыпаться.
Остаток ночи Руиз просидел неподвижно, погруженный в невеселые мысли. Надежды на спасение почти не было. Разве что существа, передвигающиеся по автостраде, отличаются необыкновенной доверчивостью. Потому что только очень наивные создания согласятся помочь их весьма подозрительной компании.
Кореана, несомненно, привезет механические искатели или животных-следопытов — подобные стандартные средства находились в арсенале любого преуспевающего работорговца. В зависимости от эффективности поисковых средств, хозяйка поймает их завтра днем или следующим утром. Если только Руиз не придумает, как максимально быстро убраться из опасного района.
Сквозь кроны деревьев сверкали орбитальные платформы шардов и яркие звезды. Дождя не предвиделось. Жаль, в противном случае задача преследователей усложнилась бы.
Можно попробовать устроить засаду. Но беглецы располагали только осколочным ружьем, а у Кореаны, без сомнения, найдется кое-что помощнее. Если же воин-морассар, телохранитель хозяйки, оправился от ран, поединок можно заранее считать проигранным.
Нет, все зависело от того, удастся ли найти подходящий транспорт, то есть от везения. Руиз заскрежетал зубами в бессильной злобе. Обычно ему везло, но рассчитывать только на это было бы глупо. Удача сопутствует тем, кто на нее никогда не полагается, а сейчас удача необходима как воздух.
На рассвете несколько крупных капель дождя проникли сквозь густые кроны и разбились о лесную подстилку. Потом дождь закончился, не успев толком начаться.