Инструмент привычно лежал на бедре. Пальцы правой руки ритмично щипали туго натянутые струны, из свитого пучка конских волос, в то время как пальцы левой приглушали ненужные, рождая протяжную мелодию. Я ощущал, как меня наполняют одновременно светлая грусть и лёгкая ностальгия вперемешку с умиротворением. В этих тягучих переливах мне слышался родной и такой хорошо знакомый голос…
Внезапно скрипнула дверь, и ко мне вышла Василиса. Девушка с любопытством покосилась на лиру, устраиваясь рядом на скамье.
— Надо же, не знала, что вы владеете музыкальным инструментом, — с лёгким удивлением протянула она.
Я усмехнулся и, не прерывая игры, отозвался:
— Я получил довольно разностороннее образование в юности. Да и с этой лирой у вас, барышня, можно сказать, родство.
Василиса непонимающе нахмурилась. Я пояснил, кивнув на полированный корпус инструмента:
— Михей вырезал её из ольхи.
Девушка тут же надула губы и шутливо пихнула меня в плечо. Рассмеявшись, я продолжил наигрывать знакомый наизусть мотив. Какое-то время мы молчали, слушая музыку. Затем Василиса негромко спросила:
— Красивая мелодия, но незнакомая. Вы где её услышали? В Эфирнете?
— Нет, — покачал я головой, погружаясь в воспоминания, — её часто играла моя матушка. Она же и научила и меня.
— Мелодия прекрасная, хоть и печальная, — задумчиво произнесла девушка. — Только вот стихов не хватает.
Я улыбнулся уголками губ и, прикрыв глаза, начал вполголоса напевать:
Голос мой стал ниже, глубже, словно звучал не из моего горла, а из самой груди. Струны лиры вторили, посылая в морозный воздух трепетную дрожь.
Когда последние ноты растаяли в тишине, я медленно разлепил веки и покосился на Ольховскую. Та смотрела на меня во все глаза.
— Удивительно, как преображается ваш голос, когда вы поёте, — тихо проговорила она. — Столько силы в нём. Будто и не юноша вовсе, а зрелый муж!..
— Матушка говорила, что песня либо идёт от сердца, либо не идёт вовсе, — я отложил лиру. — Фальшь люди всегда чувствуют.
— Расскажите о ней, — попросила девушка. — Какой она была?
Я прикрыл глаза, вспоминая:
— Сильной. Никогда не видел, чтобы она плакала или жаловалась, хотя жизнь её не баловала. При этом умела радоваться мелочам — первому снегу, весенним цветам, тёплому хлебу… Любила петь за работой. А уж характер… — я хмыкнул. — Когда злилась, даже отец старался не попадаться ей на глаза.
— Вы её очень любили, — в голосе Василисы прозвучало понимание.
— Да. Она научила меня многому. Честности. Тому, что настоящая сила — в людях рядом с тобой. Что один в поле не воин, как бы силён ни был… — я помолчал. — Когда её не стало, я долго не мог этого принять. Постепенно боль ушла, осталась только благодарность. За всё, что она мне дала.
— Я свою совсем не помню, — тихо призналась Василиса. — Она умерла при родах. Целители ничего не смогли сделать…
— Если мне не изменяет память, — покосился на собеседницу я, — раньше вы говорили, что маменька хворает, а папенька в разъездах.
Щеки девушки вспыхнули румянцем. Она принялась путано объяснять:
— Ну… В общем, это про мачеху. Отец после смерти матушки вновь женился. У нас… сложные отношения, — Ольховская поджала губы, подбирая слова. — Он любит меня, по-своему, но для него я всё ещё тот неразумный ребёнок, которого нужно опекать и которому нельзя доверять серьёзные решения. А я давно выросла. Вот и приходится держаться подальше, чтобы не спорить.
Я понимающе кивнул.
— Потому вы и решили уехать в Покров?
— И поэтому тоже, — уклончиво ответила собеседница, и тут же сменила тему. — Сыграйте ещё что-нибудь, Прохор Игнатьевич. У вас здорово выходит.
Усмехнувшись, я вновь взялся за лиру и заиграл весёлый плясовой мотив.
— Под эту мелодию как раз женился мой старший брат, — пустился я в воспоминания. — А младший братец напился на свадьбе до того, что вознамерился показать свою удаль. Попытался с кубком в руках перепрыгнуть через весь стол, укрытый снедью, не расплескав вина. Ясное дело, зацепился ногой за скамью, грянулся и опрокинул стол к чертям. Все гости потом неделю животы надрывала от смеха.
Василиса звонко расхохоталась, да так, что у неё аж икота началась. Я и сам не сдержал улыбки.
1
Мать мне говорила… — стихотворение из «Саги об Эгиле Скаллагримсоне». https://www.youtube.com/watch?v=V8SyCXU69Z4