Император был прямо под ним, полумёртвый от изнеможения. Огромное тело распростёрлось в воде за кормой, пасть была полуоткрыта. В углу пасти виднелся блестящий стальной крючок – память о предыдущей встрече с рыбаками; ещё один крюк, совершенно ржавый, свисал из нижней челюсти. От руки Килиана стальной трос тянулся к третьему крюку, их собственному, глубоко засевшему в хрящах верхней челюсти. Лишь самая головка крючка торчала наружу.
Набегающие волны плескались о сине-чёрное тело марлина. С расстояния в два фута на Мергатройда таращился крапчатый глаз размером с блюдце. Рыба была жива, но сил бороться у неё не осталось. Трос, протянувшийся к её пасти от руки Килиана, был натянут. Мергатройд медленно наклонился и поднёс правую руку к рыбьей пасти.
– Потом погладишь, – сказал Килиан. – Сначала поднимем его на борт.
Очень осторожно Мергатройд захватил лезвиями кусачек стальной трос в том месте, где к нему крепилась головка крючка. Затем нажал. Кровь брызнула из ладони и растворилась в солёной воде вокруг головы марлина. Он нажал ещё, и стальной тросик лопнул.
– Что вы делаете! Он же уйдёт! – закричал Хиггинс.
Император смотрел на Мергатройда; очередная волна перехлестнула через него. Он мотнул своей усталой старой головой и опустил длинный клюв в прохладную воду. Следующая волна перевернула его брюхом вниз, и он опустил голову ещё глубже. Далеко в стороне огромный полумесяц его хвоста устало поднялся и опустился; почувствовав опору, он плеснул два раза, увлекая тело вперёд и вниз. Хвост был последним, что они увидели: несмотря на усталость, он усердно работал, унося марлина домой, в холодную тьму.
– Ох, ни хера себе… – вырвалось у Килиана.
Мергатройд попытался выпрямиться, но кровь слишком сильно прилила к голове. Он вдруг увидел, как небо медленно закружилось и начало быстро темнеть. Палуба встала дыбом и ударила его сначала по коленям, а затем по лицу. Он потерял сознание. Солнце зависло на западе, над вершинами гор острова Маврикий.
Когда "Аван" пересёк, наконец, лагуну и вернулся к своему причалу, оно уже час, как закатилось. Мергатройд пришёл в себя. Пока они плыли, Килиан снял с него брюки и свитер, чтобы прохладный ветерок остудил обгорелое тело. Мергатройд осушил одну за другой три бутылки пива и уселся на скамью, согнувшись над ведром с очищающей солёной водой и погрузив в него руки. Он не заметил, как катер подошёл к деревянной пристани и Жан-Поль стремглав помчался в деревню.
Месье Пасьен заглушил двигатели и убедился, что швартовочные концы надёжно закреплены. Он сбросил на пирс большого бонито и дораду, затем убрал снасти и наживки. Килиан выволок на пристань ящик-холодильник и запрыгнул обратно:
– Пора ехать, – сказал он.
Мергатройд тяжело поднялся на ноги и с помощью Килиана спустился на пристань. Штанины его шорт свисали ниже колен, рубашка, тёмная от засохшего пота, болталась на теле, в туфлях хлюпало. На узкой пристани стояли в ряд жители деревни, и, чтобы миновать их, им пришлось идти друг за другом. Хиггинс шёл впереди.
Первым в ряду стоял месье Пасьен. Мергатройд хотел было пожать ему руку, но ладони болели слишком сильно. Он кивнул шкиперу и улыбнулся:
– Merci.
Старик, к которому уже вернулась его соломенная шляпа, стянул её с головы.
– Salut, maître[11], – сказал он в ответ.
Мергатройд медленно шел по пристани. Все жители деревни по очереди склоняли перед ним голову и говорили: “Salut, maître”. Они миновали пристань и вступили на усыпанную щебнем деревенскую улицу. Вокруг машины собралась толпа деревенских. Они тихо говорили: “Salut, salut, salut, maître”.
Хиггинс укладывал запасную одежду и пустые коробки из-под еды.
Килиан перевалил холодильный ящик через задний борт, захлопнул дверцу и подошёл к Мергатройду, поджидавшему его на заднем сиденьи.
– Что они говорят? – прошептал Мергатройд.
– Они тебя приветствуют, – сказал Килиан. – Они называют тебя Мастер-рыболов.
– Это из-за Императора?
– Он – настоящая легенда, это точно.
– Так это потому что я поймал Императора?
Килиан тихо рассмеялся:
– Нет, энгельсман. Это потому что ты его отпустил.
Они забрались в машину. На заднем сиденьи Мергатройд с наслаждением откинулся на подушки, пристроив горящие руки на коленях. Килиан сел за руль, а рядом с ним – Хиггинс.
– Смотрите-ка, Мергатройд, – сказал Хиггинс, – эти местные вас, похоже, крутым считают.