В то же время опалы Домициан не испытал. Веспасиан совсем не возражал, чтобы власть в Империи стала семейным делом Флавиев. Казалось, слова Гальбы, что более власть в Риме не будет принадлежать одной семье, и преемника должно избирать по личным, а отнюдь не фамильным достоинствам, канули в Лету. Но финал Флавиев и дальнейшие события показали их историческую правоту. Доказательством этого как раз и стала судьба нашего героя.
Мы помним, как удачно отец Траяна и польстил Веспасиану, и сделал подарок Титу. Очевидно, ставка его на Флавиев была серьёзной. Потому, когда началась война с Вителлием, Марк Ульпий Траян безоговорочно и решительно поддержал императорские амбиции Веспасиана. Поступок сей, естественно, был оценён. Насколько нам известно, личного участия в гражданской войне Траян не принимал. Он оставался в Иудее, где вскоре возобновилась война. Вернувшийся к армии Тит возглавил осаду Иерусалима, в боях за который славный Х Бурный легион, возглавляемый Траяном-отцом, и в составе которого именно в этой кампании Марк Ульпий Траян-сын, как полагают, приобрёл первый опыт личного участия в боевых действиях, достаточно себя проявил.
Когда после четырёхмесячных боёв Иерусалим пал, то Х легиону было приказано оставаться в этом городе в качестве гарнизона и построить себе лагерь среди его руин.[66] Среди легионеров пошли слухи, оказавшиеся верными, что во время осады иудеи, дабы их богатства не достались ненавистным римлянам, а, может, и в надежде когда-нибудь их снова обрести, зарыли множество кладов. И вот, в начале 71 г. Тит, проезжая мимо развалин столицы Иудеи, увидел, как легионеры Бурного легиона с энтузиазмом выкапывают клады, закопанные во время осады.[67]
К этому времени Х легион уже получил сразу после падения Иерусалима нового предводителя Луцилия Басса. Под его командованием войско овладело горной крепостью Махер. И, наконец, завершил Иудейскую войну Х Бурный легион взятием последней иудейской твердыни Масады. Тогда им командовал уже Флавий Сильва.
Едва ли Траян-отец скорбел, что не он был легатом доблестного Х Бурного в этих последних боях. Ведь в 70 г. он был удостоен Веспасианом должности консула и стал наместником провинции Каппадокии на востоке Малой Азии. Это была достойная награда за преданность. Более того, когда Веспасиан и Тит в 73–74 гг. провели цензуру, пополнив ряды патрициев многими из своих сторонников, как италиками, так и провинциалами из западных провинций Империи, то Траян оказался в их числе. Тогда же, кстати, в число патрициев попал Юлий Агрикола, будущий тесть Публия Корнелия Тацита, прославленный им.[68]
Для потомка колониста-ветерана, чьи предки вышли из города Тудера в Умбрии, области в центре Италии по верхнему течению Тибра, это были немалые достижения. В то же время едва ли можно считать такие успехи случайными. Траяна до́лжно отнести к типичным представителям колонистских семей, выходцев из Италии, добившихся успехов в провинции и не только на провинциальном уровне.[69] Этих людей знаменитый британский антиковед сэр Рональд Сайм называл элитой колоний, полагая его общественной группой необычайной пробивной силы, оказывавшей растущее влияние на дела Империи.[70] Переход Траяна-отца из элиты провинциальной в элиту имперскую — а как иначе оценивать должность консула, звание патриция и наместничество в Каппадокии, а с 74 г. в Сирии — создавал новые возможности и для Траяна-сына.
Марк Ульпий Траян-младший, получивший первый боевой опыт в Иудейской войне, посвятил себя военной службе, к каковой, как мы помним, он испытывал расположение с юных лет. Он служил теперь в Сирии, где отец его был наместником. Известно, что с 75 г. Траян-сын стал трибуном-латиклавием.
Tribunus laticlavus — трибун с широкой красной патрицианской полоской на одежде был вторым по старшинству командиром в легионе. Эти военачальники носили богато украшенные шлемы, литые доспехи и белые плащи. Их вооружением был меч, который носили на левом бедре.[71]
Трибуны-латиклавии были утверждены императором Клавдием.[72] Чтобы достигнуть такой должности, надо было сначала командовать когортой, потом кавалерийской алой и лишь затем перейти на уровень командования легионом.[73] Многие трибуны-латиклавии руководили легионами и во время службы на местах, и во время маршей и сражений.[74] Должность эта открывала прямой путь к званию сенатора, к должности легата.
Известно, правда, что у некоторых трибунов-латиклавиев была дурная слава за халатное отношение к своим обязанностям.[75] К Марию Ульпию Траяну это никак нельзя было отнести. Вот как писал о Траяне его современник, друг и почитатель Плиний Цецилий Секунд, вошедший в историю как Плиний Младший, в отличие от своего дяди, автора знаменитой «Естественной истории» Плиния Старшего: