— А сейчас я передумала, — спокойно пояснила я девушке и тихо вздохнула. — Мне кажется, розовый выглядит женственнее.
— Вы правы! — Джил вторая горничная была полной противоположностью Марии — блондинка с серыми глазами и очаровательными пухлыми губками.
Она тут же подхватила мою идею, начала носить по комнате, словно маленький ураган, подбирая вещи, которые я вытянула из шкафа. На ее лице сияла улыбка и воодушевление, тем временем Мария, все еще с сомнением смотрела на платье.
Ну, оно действительно выглядело не очень богато и роскошно. Не было никаких украшений, зато цвет и ткань были настолько нежными, что их хотелось просо обнять и не отпускать. Да и на теле сидело приятно, а это самое важное. Я показала еще на шесть платьев примерно такого же покроя и из такой же ткани, но другого цвета. Мне надо будет провести в том проклятом замке целую неделю. Да, там будет предоставлена одежда, но в сводное от испытаний время, я бы предпочла ходить в своей. Мне ничего от них не надо.
Мария и Джил оперативно помогли мне одеться, собрали волосы в высокую прическу, от чего голова сразу заболела. Поняв это, я попросила их распустить волосы и просто сделать мне косу. И мне удобнее и голова не болит. Конечно, они украсили волосы разными камнями и заколками, но лучше так, чем головная боль.
Несмотря на то, что на завтрак я спустилась рано, все равно была последней. Когда я вошла в столовую, все взгляды переместились на меня. На их лицах было удивление, смешанное с беспокойством.
— Дорогая, ты хотела надеть это платье? — с сомнением спросила мама, подавая знак дворецкому, чтобы начали подавать завтрак.
— Нет, но я передумала в самый последний момент, — весело произнесла я, присаживаясь на стул рядом с мамой.
— Все равно какое платье, — спокойно заметил отец, разрезая яичницу, которую ему только что принесли. — Лиззи в любом наряде прекрасна.
— Точно подмечено, пап! — поддержал Кайл, поднимая стакан с вишневым соком.
— Хоть и будет сложно, но постарайся не понравиться Императору, Лиззи, — серьёзно произнес Роберт, незаметно смахивая с тарелки зелень.
Мы с мамой переглянулись и только хихикнули. Я буду скучать по ним. Целая неделя. Я вытерплю ее ради них. Я не буду пытаться убить Императора или кого-то из его свиты. Я буду стараться не привлекать внимание. И все пройдет хорошо.
Карета уже была готова. Меня вышли провожать всем особняком. У няни Розы и дворецкого Тома глаза были на мокром месте. Видя их взгляды, я понимала, как многое не замечала в прошлой жизни. Я не замечала того, как любят меня окружающие люди. Я думала только о том, как хочу помочь им. И совершенно не брала в расчет того, что им действительно надо. Ответ же так просто — они хотят, чтобы я была счастлива.
— Лиззи, возвращайся поскорее, — папа подошел ко мне и взял за руку. — В этом доме станет слишком тихо без тебя.
— Конечно, папочка, — я сделала шаг вперед и обняла его.
Я сделаю все возможное, чтобы вернуться поскорее.
— Мы будем очень скучать, милая, — мама прижала меня к себе и тихо выдохнула. — У тебя все будет хорошо.
— Ну, разумеется. Это же я, мам, — я рассмеялась, почувствовав, как нервно сжалось сердце.
— Кайл, Роберт, — я обернулась к братьям и, расставив руки в стороны, закрыла глаза. — Я дозволяю вам обнять себя.
— А вот это уже наглость, дорогая моя сестра, — фыркнул Роберт.
— Полностью согласен с тобой, брат. Мы не будем тебя обнимать, Лиззи.
— Что? — я резко распахнула глаза и с возмущением на них посмотрела.
— Мы обнимем тебя, когда ты вернешься. В конце концов, это всего лишь неделя, — Кайл скрестил руки на груди и задрал подбородок.
— Мисс Элизабет, пора выдвигаться, — к карете подошел высокий, коренастый мужчина, в костюме кучера.
И только это не позволило мне ответить. Когда мои братья успели стать такими дружными? Ну, ничего, когда вернусь, они у меня попляшут!
Подав руку, отец помог мне взобраться в карету. Дверь за мной закрылась и поняла, что сказка закончилась. Я снова возвращаюсь в тот замок. Буквально через несколько часов, я увижу его. И я молю всех Богов, чтобы они дали мне силы сдержаться. Я же даже не смогу его ранить, если попытаюсь убить. И его смерть — это недостаточное наказание. Он должен мучиться долгие годы, пока сам не взмолиться о смерти.
Карета тронулась с места.
Предчувствие грядущей беды, прокатилось мурашками по моей спине. Но остановить эту карету я была не в праве.