Место рабов в империи на какое-то время стало совершенно очевидным. Место индейцев было менее очевидно. Британского эквивалента Республики индейцев не существовало, какими бы ни были недостатки последней. Индейцы все еще оставались непокоренными - и ценными торговыми партнерами - на окраинах материковых колоний; внутри них индейцы могли претендовать на защиту короля. Когда на североамериканском континенте действовали французская и испанская империи, индейские государства рассматривались как ценные союзники и могли играть друг против друга. Поражение Британии от своих соперников в середине XVIII века усложнило жизнь индейцев, а независимость Америки - тем более; эту тему мы рассмотрим в главах 8 и 9.
Великобритания предоставляла колониям больше возможностей для автономии, чем Франция XVII века, а внутренняя и имперская экономики Британии взаимодействовали более динамично, чем у Франции, Португалии или Испании. К концу XVII века британцы разработали целый ряд различных способов взаимодействия с коренным населением, поселенцами и рабами, управления ими и их эксплуатации. И, сами того не желая, британские лидеры создали в масштабах империи сферу, в которой им могли бросить вызов.
Работорговля, рабство и империя
Для Британии, Франции и некоторых частей Португальской и Испанской империй именно рабство делало империю платной, а империя делала рабство возможным. Северо-восточная Бразилия стала первопроходцем в создании сахарных плантаций в огромных масштабах, но Британия и Франция становились все более динамичными участниками сахарной экономики. В 1500 году общий объем импорта людей в Америку из Африки составлял менее 1000 человек в год, но в 1600 году он превысил 10 000 человек в год, а в течение большей части 1700-х годов оставался на уровне более 60 000 человек. Работорговля затмила все другие формы трансатлантической миграции: в XVI веке около 25 процентов людей, пересекавших океан, были рабами, в XVII веке - 60 процентов, в XVIII веке - более 75 процентов. Британские Карибы, особенно Ямайка, были основным местом назначения, как и острова французского Карибского бассейна, наиболее известный Сен-Домингу. Поскольку смертность была ужасающей, аппетит плантаторов на рабов был неиссякаем. В случае с Британией сахарные колонии обеспечивали работу всего атлантического предприятия. Растущее число рабочих, занятых выращиванием тростника, создавало спрос на провизию, что стимулировало экономику Новой Англии, экспортировавшей продовольствие в конце XVII века. Тем временем сахар, смешанный с чаем из Китая и Индии, стал обеспечивать значительную часть калорий промышленных рабочих в Англии, чья продукция отправлялась в Северную Америку и Карибский бассейн, а также на рынки за пределами империи, включая Африку.
Поскольку империя была мобильной политической формой, она создавала спрос на рабочую силу там, где не жили или не хотели жить потенциальные работники. Порабощение - это процесс вытеснения, отчуждения человека от его социальных корней. Отчуждение и перемещение сделали рабов полезными в качестве солдат и высокопоставленных чиновников, и простых слуг в некоторых рассмотренных нами империях и в качестве рабочей силы в других, начиная с Греции и Рима и далее, а также при различных обстоятельствах в Африке и Азии. Но связи, сформированные имперской экспансией - особенно в экологически богатых и демографически хрупких регионах американских тропиков, - привели к тому, что рабство приобрело беспрецедентный масштаб. Имперская власть имела решающее значение как для создания систем рабского труда, так и для их поддержания; организованная сила была необходима для сдерживания или разгрома восстаний рабов и для защиты земель, рабов, обрабатывающего оборудования и кораблей от других империй или пиратов. Сахарные острова Карибского бассейна были подвержены всем этим угрозам.