Русские цари и династии, 1547-1725 гг.
Риурикидс (Даниловичи)
Иван IV (великий князь, 1533-47, царь 1547-84)
Федор Иванович "Звонарь" (1584-98)
1584-1613: Смутное время
Борис Годунов, регент, а затем царь-боярин; гражданская война, претенденты, шведское и польское вторжения
Романовы
Михаил Романов (1613-45)
Алексей Михайлович (1645-76)
Федор III (1676-82)
Петр I и Иван V (1682-89)
Петр I (1689-1725)
К этому времени в систему были заложены элементы самосохранения, в том числе брачная политика московских князей. Бояре выбрали одного из них царем - Бориса Годунова, сестра которого вышла замуж за Федора. Но сам Борис не был Рюриковичем и, следовательно, не обладал династической легитимностью. Смерть Федора открыла огромную борьбу за власть среди русской элиты - как тех, кто пострадал при Иване, так и тех, кто бросил ему вызов, - а также внешних сил - поляков и шведов, жаждавших русских земель и богатств, накопленных царями. Во время "Смутного времени" (1584-1613) идеология царского происхождения оказалась мощной мобилизующей силой. Два разных человека выдавали себя за сына Ивана, Дмитрия, используя харизму династии в борьбе за престол. После нескольких лет разрушительных войн бояре выбрали нового царя, остановившись на Михаиле Романове, которому было всего шестнадцать лет и который происходил из относительно небольшого клана. Обе эти характеристики склонили остальные семьи согласиться на его кандидатуру. Новая императорская династия просуществовала в принципе, но, вероятно, не генетически (благодаря супружеским трудностям Екатерины Великой), до 1917 года.
Через полвека после Смутного времени молодая династия Романовых пошла навстречу дворянским родам России, приняв новые законы о труде. И цари, и дворяне страдали от невозможности удержать людей, работающих на "их" землях, поскольку крестьяне были склонны собирать вещи и уезжать на расширяющиеся территории империи, где их с радостью возьмет на работу кто-то другой. В ответ на жалобы дворян государство сначала ограничило, а в 1649 году и вовсе отменило право крестьян на выход из помещичьего хозяйства. Это перераспределение прав выражало сделку, заключенную между царем и его родом дворян - крепостными за верность.
Ограничение мобильности крестьян давало дворянам веские причины поддерживать царя, но как быть с высокопоставленными церковниками - другими посредниками Российской империи? Цари извлекали огромную пользу из гармонизирующей идеологии православия, его ритуалов примирения и миссионерских усилий, не имея при этом необходимости иметь дело с институционализированной властью папы в Риме. Но со времен монгольского покровительства церковь обладала собственными земельными владениями, собственными крестьянами-земледельцами, собственными судами и, после 1589 года, своим иногда самовластным патриархом. В царствование Алексея Михайловича (1645-76), второго царя Романовых, православная церковь была ослаблена расколом в ее рядах. Алексей поначалу поддерживал властолюбивого патриарха Никона, который хотел "очистить" русское православие, вернув его к греческим корням, согласовав русские обряды с киевским духовенством и всячески способствуя экспансии Москвы в Украине. Однако в России кампания по избавлению от домашних обрядов спровоцировала восстания против Никона и в пользу "старой веры". Царь Алексей мастерски распорядился личной властью, сместив непопулярного патриарха, но сохранив его реформы. Власть царя была усилена, раскольническая церковь ослаблена, клирики дисциплинированы.
Добавление Европы
В традиционном изложении российской истории Петр Великий играет роль великого вестернизатора - царя, который приобрел западные технологии и начал новый путь России к европейскости. Соответственно, последующие столетия России объясняются ее "отсталостью" и медленными темпами "догоняния" Европы. Проблема такой точки зрения заключается в том, что "Европа", которую Россия якобы догоняла, представляла собой множество государств, обществ и культур, а не самосознательное целое. Более глобальная перспектива, включающая империи по всему миру с их многочисленным и интерактивным прошлым, позволяет нам увидеть, как Петр со своими советниками, чиновниками и подчиненными продолжает идти по предыдущему имперскому пути, применяя прагматичные, абсорбирующие, смешивающие и развивающие практики российского управления.