В течение десятилетий после мятежа, утверждает Ману Госвами, действия правительства сформировали Индию как единое целое, а индийские политические активисты начали претендовать на это самое пространство. Построенная британцами сеть железных дорог связала Индию как никогда прежде, и индийцы среднего класса из всех регионов ощутили как возможности быстрого перемещения на большие расстояния, так и унижения, связанные с сегрегацией в железнодорожных вагонах. Гражданская служба Индии была единым органом, набирающим старших офицеров в Англии, а младших - среди британских, евразийских и индийских кандидатов в Индии. Индийцы играли в ней важную, но не равную роль, работая сборщиками налогов и переписчиками по всей Индии.
Объединение территории сопровождалось внутренней дифференциацией ее населения. Британцы считали, что Индия разделена по кастовому и религиозному признаку на "общины" - как будто индусы, сикхи, парсы и мусульмане четко отделены друг от друга.
Индийские интеллектуалы уже в 1810-х годах были в курсе конституционных изменений в мире - например, либеральной испанской конституции 1812 года. В устной и письменной форме индийцы стали требовать роли в законодательных органах, прекращения ограничительной экономической политики ИИК и расширения полномочий местной администрации. Некоторые пропагандировали прогрессивный вариант индуизма. В конце века, по мере усиления общественной активности индийцев, британские представления о радже - так назывался этот режим - столкнулись со столь же последовательным, но отчетливым видением "Бхарат Мата", "Матери Индии". Для индуистской интеллигенции понятие "Бхарат Мата" охватывало всю Индию, но с индуистским уклоном в том, что составляло ее основные ценности и общую историю. Значительное присутствие мусульман, включая их связь с империей Великих Моголов, преуменьшалось в пользу прямой связи между древней санскритской цивилизацией и индуистской культурой современности.
Индийские активисты также критиковали британскую политику на ее собственных условиях - за неспособность соответствовать либеральным ценностям, о которых им рассказывали в школе. Некоторые активисты чутко уловили иронию в том, что британские правители выдавали себя за азиатских владык, на словах признавая власть индийских князей и раджей, в то время как индийцы требовали прав англичан.
"Без Индии Британская империя не могла бы существовать. Владение Индией - неотъемлемый знак суверенитета в восточном полушарии. С тех пор как Индия была известна, ее хозяева были властелинами половины мира. Импульс, влекший Александра, Тимура и Бабера на восток к Инду, был тем же самым, который в XVI веке дал португальцам ту краткую аренду суверенитета, о которой они с тех пор продолжают бормотать внешние шибболеты; которая в начале прошлого века сделала шаха Персии на десять лет арбитром Востока; которая практически отдала Франции империю, которую более сильные сердца и более благоприятная звезда подарили нашему народу; которая и по сей день будоражит амбиции и учащает пульс Колосса Севера [России]."
-Джордж Керзон, влиятельный колониальный авторитет, 1892 г.
Политическая критика колониализма сопровождалась экономической, для обозначения которой индийские интеллектуалы использовали термин "утечка". Им обозначались различные способы, с помощью которых плоды индийского труда переправлялись в Великобританию. "Внутренние сборы" означали, что индийцы оплачивали расходы на собственные репрессии: зарплаты и пенсии чиновников, а также содержание бюрократического аппарата Управления по делам Индии в Лондоне и проценты от средств, использованных для строительства железных дорог и других проектов. Мировая торговля, утверждали индийские критики экономики, манипулировалась в угоду британским, а не индийским интересам, в результате чего Индия была слишком подвержена колебаниям на мировых рынках и была вынуждена производить экспортные культуры даже тогда, когда засуха угрожала средствам к существованию населения. Результатом стали смертоносные голодающие в конце XIX века. Сегодня историки экономики согласны с критиками в том, что британская политика в Индии привела к незначительному экономическому росту. По одной из оценок, ВВП на душу населения вообще не рос в период с 1820 по 1870 год, затем увеличивался всего на 0,5 % в год до 1913 года и к моменту обретения независимости был ниже уровня 1913 года.
Индийские критики империи ухватились за небольшие пространства, которые позволяла колониальная политика, например, за советы, которые с 1861 года функционировали в составе выборных и назначаемых членов. Британцы зарезервировали места для "меньшинств", и этот термин стал включать в себя мусульман - печальный поворот для людей, чья религия ассоциировалась с бывшей империей.