Германия стала новым игроком в этой игре. Промышленный потенциал и военная мощь Рейха стали слишком очевидны для соседей после поражения Франции в 1870 году. Но эталоном по-прежнему оставалась Великобритания, первая промышленная держава с огромными владениями и сферами влияния, которые нужно было защищать. Для британской или немецкой экономики не было жизненно важным, чтобы государство контролировало Занзибар или Биафру, - лишь бы этого не делали конкуренты. Если бы Европа состояла из множества более мелких и национальных государств, ни одно из них не обладало бы ресурсами, чтобы упредить другие, но реальность европейских империй означала, что каждая из них стремилась предотвратить монополию другой на сокращающийся объем глобальных ресурсов.
А африканская сторона встречи? Распространенный образ Африки, состоящей из изолированных племен, неверен. Африка не породила Китай, но в середине XIX века в Африке существовали сильные королевства у побережья (Дагомея, Асанте) - на самом деле империи, поскольку они редко ассимилировали завоеванное население, исламские империи, связанные с транссахарской торговлей, милитаристские королевства вроде Буганды или Зулу, которые процветали за счет экспансии и перераспределения людей и ресурсов, а также множество более мелких государств. Некоторые прибрежные общины имели многовековой опыт торговли с европейцами (Западная Африка) или арабами и индийцами (Восточная Африка); в прибрежных городах проживало смешанное в культурном и этническом отношении население. Некоторое время европейцы, предпочитавшие некий вариант империализма свободной торговли, были согласны с тем, чтобы оставить внутренние районы Африки африканцам.
Проблем с такими соглашениями было несколько. Во-первых, они были непредсказуемы. С точки зрения европейцев, африканские государства, конфликтующие друг с другом, и европейские государства, конкурирующие друг с другом, могли привести к нестабильности, торговым монополиям и перебоям в поставках сырья, от которого зависели промышленность и социальная стабильность на родине. Во-вторых, технологический разрыв между Европой и Африкой увеличился, и продвижение на африканские просторы стало более реальным благодаря более совершенному оружию, связи и медикаментам. Имперские успехи в других странах и улучшение транспортной системы снизили затраты: британцы использовали индийские войска в завоеваниях в Африке, и все державы заводили африканских союзников. Африканские королевства наносили поражения европейским армиям - зулусы (на время) против британцев в 1879 году, Эфиопия против итальянцев в 1896 году, - но тенденция была в другом направлении. В-третьих, меняющиеся представления об Африке преодолели нежелание европейской общественности участвовать в том, что могло показаться слишком авантюрным предприятием для буржуазного общества и слишком порочным - для демократических стран. Гуманитарии, исследователи и пропагандисты, включая общества по борьбе с рабством, начиная с 1860-х годов, пропагандировали образ Африки как места работорговли и тирании, нуждающегося в доброжелательном вмешательстве. Наконец, колонизация приобрела свой собственный импульс. Аванпосты в Африке - немецкие и британские торговые "фабрики" на побережьях - обеспечивали имперское присутствие и участие в торговых операциях с небольшими затратами для государства, и правительства постепенно втягивались в напряженность, возникающую на стыке африканских обществ и мировой экономики. Чартерные компании, как и EIC на более раннем этапе, были промежуточным шагом на пути к аннексии. Британское правительство разрешило Королевским компаниям Нигера и Британской южноафриканской компании осуществлять административную власть над территориями, размывая смысл понятия суверенитета. Но компании часто терпели неудачу и в любом случае перекладывали административное бремя на плечи правительств.
Лидер империализма свободной торговли, Британия, не была первой европейской державой, развернувшей интервенцию в Африку, но, тем не менее, в конечном итоге получила "сливы": Нигерия, Золотой Берег, Кения, Родезия. Франция получила все, что могла, - в основном засушливые земли на краю Сахары и более вкусные кусочки вдоль побережья. Германия действовала агрессивно и завоевала несколько перспективных территорий, особенно Камерун, Юго-Западную Африку и Танганьику. Конго завоевал бельгийский король Леопольд, отчасти потому, что Бельгия была достаточно мала, чтобы другие были готовы позволить ее королю, а не более опасному сопернику, получить большую, расположенную в центре территорию.