Антисемитизм, развивавшийся в разных частях Европы в XIX веке, отражал не силу национализма, ориентированного на отчуждение, а его неуверенность. Одним из центральных приемов антисемитской литературы было утверждение о том, что евреи составляли солидарность между государствами, территориями и народами и что эти связи представляли собой угрозу для целостности государства. Образ, распространенный в "Сионских протоколах", подделке, изготовленной в России начала XX века, был явно имперским: евреи стремились к мировому господству. В кампаниях по превращению евреев в аутсайдеров в не было ничего типично немецкого, французского или русского. Антисемитизм использовался в борьбе внутри политики - против прагматичного космополитизма бисмарковской элиты, против светского и всеобщего гражданства во Франции, против трактирщиков и посредников в центральной Европе, повсюду против конкурентов в бизнесе, армии или на государственной службе.
Для империй, основанных на признании различий, движение в сторону равных прав было рискованным. Превращение подданных в граждан в Австрии, похоже, провоцировало мобилизацию вокруг антисемитских, языковых, этнических и региональных проблем. Интерпретация либерализма в централизующем ключе была проблематична и в Османской империи, где особенности, личные связи между Стамбулом и местными элитами и особые права были основой политики. Чем более открытой и шумной становилась политическая система, тем очевиднее были различия в интересах. Каждая политическая инициатива - единый государственный язык или освобождение крепостных - могла вызывать недовольство и использоваться обиженными группами. В Австрии, где партийная политика была наиболее развита, либералы, христиане, националисты разных мастей и социалисты - все они выступали за изменения, но разные. В России, где политическая оппозиция подавлялась до 1905 года, взрыв насилия против государства продолжился после уступок 1906 года, как и злобные нападки на правительство в освобожденной прессе. В Германии романтический пангерманизм бросил вызов космополитической имперской культуре. Означают ли эти недовольства, что империи, основанные на политике различий, изжили свою функциональность, и если да, то какой тип государства лучше?
Традиционный ответ на этот вопрос - нация, но в конце XIX - начале XX века национальное было не столько решением, сколько претензией. Сторонники подлинно национального государства - один народ, одна территория, одно государство - столкнулись с тем, что большинство людей так не живут и что практика исключения рискует ослабить, а не укрепить любую государственную власть. Балканские войны 1912 и 1913 годов продемонстрировали смертельную неустойчивость попыток построить государства из наций на территориях, где население смешивалось и перемешивалось на протяжении тысячелетий.
Болгария, Греция, Черногория и Сербия стремились к расширению за счет друг друга и Османской империи. Подстрекаемые Россией, они создали лигу и объявили войну османам в октябре 1912 года. Победы балканских армий подтолкнули албанскую элиту к участию в государственной игре, младотурок в Османской империи - к перевороту, а европейские державы - к попыткам договориться о мире. Но к лету 1913 года Болгария, Сербия и Греция воевали друг с другом за Македонию. Затем в борьбу вступили Румыния и Османская империя.
Все стороны понесли огромные потери в этих войнах, включая большое количество мусульманского гражданского населения, изгнанного из своих домов. По некоторым оценкам, более половины мусульман, проживавших в провинциях Османской империи , отошедших к Греции, Сербии и Болгарии, погибли или бежали. Военные потери были велики: более 66 000 болгарских солдат погибли или умерли от болезней; 37 000 погибли за Сербию; более 100 000 османских защитников погибли. Границы, установленные европейскими послами, собравшимися в Лондоне в 1913 году, не были национальными, не были стабильными, не были гармоничными. Создание наций в чужих империях - стратегия всех держав с 1815 года - породило столетие жестоких войн, усилило вооружение на всем континенте и запутало старые и новые государства в борьбе за европейское пространство.