Нацистская Германия и особенно Япония привели к краху другие империи. Перед Второй мировой войной распространились антиколониальные движения, которые разоблачали злоупотребления колониального правления и нападали на его нормальность. Но до 1930-х годов колониальные стратегии, направленные на ограничение амбиций и концентрацию сил для подавления восстаний, позволяли держать ситуацию под контролем. Именно во время и сразу после войны здание колониальной империи начало рушиться, но не раньше, чем Франция и Великобритания попытались восстановить имперскую гегемонию с помощью программ развития и расширения политического участия.
К концу 1940-х и 1950-х годов сочетание революционных движений в одних местах, требований профсоюзов и ассоциаций активистов в других, международного давления и мобилизации в колониях за равенство, гражданство, экономическое развитие и самоопределение стало решающим фактором. Отказ от империи не был тем, что Британия, Франция и другие европейские державы имели в виду в конце войны, и национальная независимость не была единственным направлением, в котором искали социальные и политические движения в колониях. Но независимость в форме территориальных государств стала единственной альтернативой, по которой колониальные державы и политические движения в колониях смогли договориться.
Траектория от последнего раунда колонизации Африки и Юго-Восточной Азии до обретения независимости длилась всего семьдесят или восемьдесят лет - не такой уж большой срок по меркам исторических империй. Аналогичным был срок жизни Советского Союза, а также правления Японии над Тайванем. Эти империи, коммунистические и капиталистические, утверждали, что поднимают общества на более высокий уровень экономической и социальной жизни. Но их цели - "развитие", "социализм" или "азиатская сфера совместного процветания" - были вариантами цивилизационных проектов многих империй до них.
Долгое время Соединенные Штаты, действуя в мире империй, настаивали на том, что они не такие, как все, но они разработали репертуар власти, который включал привычные имперские инструменты, применяемые выборочно в соответствии с американскими вкусами. Империализм свободной торговли и периодические оккупации стран, которые не играли по американским правилам, были более очевидны, чем официальная колонизация. Многие опасались последствий привлечения небелых пришельцев к управлению государством даже в качестве колонизированных подданных.
Казалось, что американский репертуар власти прекрасно функционирует в мире национальных государств после Второй мировой войны, каждое из которых открыто для торговли, инвестиций и американских культурных излияний, каждое из которых уязвимо для принуждения со стороны американских вооруженных сил, если возникнет необходимость. Но реальный мир никогда не укладывался в рамки . В конце двадцатого века, столкнувшись с конкуренцией со стороны другой оставшейся в мире сверхдержавы, Соединенные Штаты активно искали государства-клиенты и пытались установить ограничения на предполагаемую свободу действий других стран, провоцируя перевороты, вторжения, оккупации и несколько войн. Когда после 1991 года биполярное соперничество прекратилось, такие страны, как Афганистан и Сомали, бывшие объектами интриг обеих сторон в холодной войне, можно было бросить на произвол судьбы, и лишь с запозданием политики осознали, что люди, подобные повстанцам, сражавшимся с Советами в Афганистане, не были простыми марионетками. Из клиентов они могут превратиться во врагов, как это уже делали многие имперские посредники.
Настоящее прошлого
Как переплетающиеся траектории империй прошлого влияют на нас в настоящем? Конечно, с осознанием того, что неравенство власти и ресурсов, которое привело к империям и побудило их к дальнейшему существованию, по-прежнему с нами. Так же как и разрушительные последствия имперского распада.
Приведение нации в соответствие с государством было разрушительным в Центральной Европе после 1919 и 1945 годов, на Балканах в 1878, 1912, 1919, 1945 и 1990-х годах, в частях бывших империй в Африке и на Ближнем Востоке в XXI веке. Однако установление территориальных границ давало политическим лидерам пространство, где они могли делать карьеру, приобретать последователей и обращаться к миру. Сохранение этих границ или их расширение, как бы это ни противоречило тому, как люди живут, перемещаются и общаются друг с другом, остается главной задачей правящих элит во всем мире.