После 2001 года среди обозревателей стало модным называть Соединенные Штаты "империей", либо осуждая высокомерие их действий за рубежом, либо восхваляя их усилия по полицейскому и демократическому обустройству мира. Вопрос "так это или не так?" менее показателен, чем рассмотрение американского репертуара власти, основанного на избирательном использовании имперских стратегий . Эти тактики, безусловно, включают применение силы и оккупацию в нарушение норм суверенитета, но даже самые интервенционистски настроенные американские политики не задумываются о превращении Ирака или Афганистана в Пуэрто-Рико.
Разнообразие способов, с помощью которых Соединенные Штаты пытаются проецировать власть в пространстве, отражает их собственную имперскую траекторию - развитие с XVIII века сухопутной империи, построенной на основе равных прав и частной собственности для людей, считавшихся гражданами, и исключения коренных американцев и рабов. Расширение территории континента в конечном итоге привело к тому, что в руках евроамериканцев оказались огромные ресурсы; они считали свои завоевания исполнением судьбы. После того как американские лидеры едва не стали основателями на камне рабства, у них появилась сила выбирать время и условия своего вмешательства в дела остального мира.
На протяжении XX века Соединенные Штаты применяли целый ряд имперских стратегий за рубежом: оккупировали страны, направляли войска для смещения враждебных лидеров, спонсировали марионеточные войны против врагов, использовали анклавные колонии и военные базы на чужой территории, рассылали миссионеров и, в последнее время, оказывали помощь в развитии и предоставляли экспертные знания. Но, пожалуй, самым поразительным результатом американского вторжения в Ирак в 2003 году стало то, что оккупация одной слабой, разделенной страны привела к истощению военных, финансовых и политических возможностей Соединенных Штатов. В Афганистане американцы не извлекли уроков из предыдущих неудач Британской и Российской империй, а также Тамерлана, в обеспечении власти над этим регионом с переменчивыми политическими лояльностями.
Ни одна из этих имперских держав не связывает себя с религиозным проектом, и даже светские религии модернизации и коммунизма во многом утратили свой пыл. Монотеистические религии, которые, как считали ранние правители, должны были придать стройность и легитимность строительству империи, привели скорее к расколу и несогласию, чем к единству; имперские режимы, наименее требовательные к религиозному соответствию, включая Китай и Россию, оказались одними из самых долговечных. Хотя империи по-разному относились к культурным различиям среди инкорпорированных народов, определенная терпимость к разнообразию была необходима для долговечности империи.
Китай, Россия, Европейский союз и Соединенные Штаты - все они считают, что им угрожают движения, которые не вписываются в рамки государственной власти. Китай в Синьцзяне, Россия в Чечне и других районах, Соединенные Штаты и Европейский Союз в Афганистане, похоже, борются с сетями, которые часто называют "воинствующим исламом". На мусульман, не имеющих отношения к воинствующим движениям, накладывается клеймо террористов, с ними обращаются так, будто они неассимилируемы с доминирующими культурами внутри государств, превращая их в окончательно "других" спустя тысячелетие после крестовых походов.
Как мы видели, ислам изначально распространялся как проект строительства империи. Но отношения ислама с государственной властью были самыми разными: от соперничающих попыток создать истинно исламское государство, осторожного халифата османов, институционализации мусульманской иерархии в России до современных "исламских" государств, таких как Иран и Саудовская Аравия. Но империи не всегда могут сдерживать порождаемые ими связи на больших расстояниях, и сегодняшним правительствам угрожает именно то, что сети, претендующие на мантию ислама - некоторые с целью восстановления халифата - не подчиняются собственным интересам и дисциплине государств. Недовольство и страдания многих мусульман, а также неустойчивость их политических инициатив являются неотъемлемой частью истории империй в недавнем прошлом: вторжение европейских империй на Ближний Восток в XIX веке, хаотичный распад османского правления, провалы мандатной системы, вмешательство мировых держав в дела уязвимых государств, бедность и безнадежность в регионах, где авторитарным правителям пособничают "западные" государства.