Божественный мандат китайского императора мог вместить в себя больше идеологических возможностей, чем можно предположить из конфуцианской истории об упорядоченных сословиях и добродетельной цивилизации . Различные созерцательные тенденции могли сосуществовать с государственными культами, связывающими императора с богами земли и неба. Одни советники и императоры склонялись к принятию естественного пути (дао) Вселенной, другие открывали новые поиски гармонии и порядка. В религиозных вопросах китайская империя дольше, чем Рим, сохраняла гибкость и способность к адаптации. Буддизм проник в Китай во времена династии Хань, и изображения Будды, как и других божеств, могли быть интегрированы в местные и императорские ритуалы.
Цинь превратили закон в острый инструмент правления. Единственными наказаниями были смерть, увечья и каторжные работы. При династии Хань некоторые виды увечий были отменены и заменены телесными наказаниями. Смягчить наказание могли два вида действий: амнистия - обычно выдававшаяся целому классу людей по случаю счастливого императорского события, или искупление - то есть человек мог выкупить себя от наказания. Оба вида смягчения связывали людей с их правителями, а официальные кодексы подчеркивали законопослушную природу власти.
Для Хань, в отличие от римлян, большой и сложно организованный корпус чиновников был критически важен для императорской власти. Традиция ученых советников сулила выгоды и ловушки как амбициозным советникам, так и императору, который получал пользу от многочисленных источников советов, но мог поддаться лести и интригам. Столица с ее доминирующим и не имеющим границ императорским дворцом кишела чиновниками, их сотрудниками и слугами. Чиновники служили по шкале рангов - в 23 году до н. э. их было восемнадцать - с раздвижной шкалой вознаграждения. Великий наставник, три великих министра (финансов, работ и главнокомандующий войсками) и девять меньших министров, а также мощный секретариат могли влиять на волю императора, направлять ее или препятствовать ее исполнению. Семья императора, включая его мать, чьи полномочия были усилены уединенностью императорского двора, тоже могла влиять на императора. Эти конкурирующие сети диверсифицировали информацию, цели и возможности централизованной администрации.
Управление государством чиновниками было подкреплено меритократическим отбором. Император набирал чиновников не из аристократии, а из сыновей землевладельцев, и в 124 году до н. э. он создал императорскую академию - некоторые называют ее университетом - для обучения их методам управления, ведению записей и конфуцианским идеалам. К 1 в. н. э. сто человек в год сдавали экзамены ученым и вступали в ряды бюрократии. Молодые люди из провинций, обычно выдвигаемые чиновниками, привозились в столицу для обучения и аттестации. Кандидатов распределяли на службу по всей империи; наиболее высоко оцененные служили в столице.
Образование как путь к высшему званию и богатству приносило новую кровь и идеи, обеспечивало значительную степень восходящей мобильности и привязывало провинциальную элиту и богатые семьи к императорскому центру. Она также порождала коррупцию, которую императоры иногда пытались устранить: привилегированный доступ к обучению, фаворитизм на экзаменах и при приеме на работу, клики чиновников, которые вместе прошли через систему, и склонность к шаблонным подходам к управлению. Самое важное, что для провинциальной и местной элиты вознаграждение от чиновничества противостояло искушению превратить промежуточные должности в вызов императорскому командованию - проблема, которая преследовала преемников Рима.
Уважение к чинам и должностям не было рецептом социального застоя; оно обеспечивало лестницу как для продвижения, так и для падения. Амбициозные семьи расширяли свое влияние и защищали себя, заводя связи внутри и вне чиновничьего аппарата. Люди низкого ранга - редко крестьяне, чаще купцы - могли пробиться к власти, мобилизуя ресурсы и используя их для влияния на чиновников. Клевета о неблагородном происхождении императора Цинь подчеркивала роль, которую сыграл великий купец в основании династии, и одновременно разъясняла правильный порядок вещей. Купцы должны служить государству, а не наоборот.