Императорский титул и римские связи объединяли религиозную и политическую власть на самом верху. При Карле Великом в каждом графстве был не только граф, но и епископ. Епископы - фактически, если не теоретически - назначались императором. По всему королевству были основаны аббатства, богато наделенные землей и крестьянами. Дарение аббатства преданному рыцарю приносило ему значительный доход, а империи - еще один стежок в ткани, которая держала ее вместе. В империи Карла Великого насчитывалось более шестисот монастырей. В этом смысле Карл Великий , по словам одного ученого, говорил: "Здесь нет ни римлян, ни германцев, ни франков, ни баварцев, ни аквитанцев. Это христианская империя, которая является римской и не может быть ничем иным". Но, конечно, епископы, как и другие религиозные власти, могли быть непокорными, а церковные институты могли накапливать и использовать ресурсы в своих целях.
В экономическом плане империя Каролингов отличалась от Рима по двум параметрам. Во-первых, ее географическим центром притяжения было уже не Средиземноморье, а Рейн, на севере Европы, где сегодня сходятся Франция, Бельгия и Германия. Империя опиралась на богатое производство зерна, что способствовало концентрации богатства и расширению каналов обмена, выходящих из региона. Единая денежная система облегчала торговые связи. Каролинги ни в коем случае не могли сравниться по богатству с Римской империей в период ее расцвета, но упадок морских и сухопутных связей примерно с 300 по 700 год был хотя бы частично обращен вспять. Имея торговые связи с северными народами (датчанами, англосаксами), через лангобардов в Венецию, через Балканы в Византию, а также через персов и другие народы Евразии, Каролинги были связаны с многочисленными экономическими цепями. Не последнюю роль в ресурсах империи играла торговля жителями региона - пленниками, захваченными в войнах Карла Великого, - которые попадали на хорошо налаженные маршруты работорговли через Венецию и другие южные порты в мусульманский мир, где рабы были востребованы для политических и хозяйственных целей, а также для сельскохозяйственных работ.
Во-вторых, крупные плантации - латифундии, на которых работали рабы, - которые были частью римской системы, в значительной степени уступили место поместьям, в которых работали люди, находившиеся в различных зависимых отношениях. Они включали в себя рабство, но чаще крестьяне были привязаны к земле как крепостные или арендаторы. Как и в других растущих империях, перераспределение добычи поначалу имело решающее значение для власти Карла Великого, но по мере того, как успех делал границы все более отдаленными, а походы все более трудными, внутреннее накопление богатства становилось все более значимым. Император приобрел путем завоеваний, дарения и наследования обширные земли с многочисленными крестьянами. Карл Великий использовал налоги и пошлины, не так эффективно, как Рим, но с той же целью - упорядочить сбор доходов.
Правовые инициативы Карла Великого учитывали и фиксировали разнообразные обычаи разных народов, пытаясь при этом обеспечить применение некоторых законов на всей территории империи. Множество авторитетов - местные обычаи, императорские указы и христианские каноны - делали право гибким инструментом имперского правления.
Как и подобает империи, зависящей от манориальной экономики и поддержания лояльности рассеянной знати, а также создания надежной аристократии без ресурсов Рима, каролингское право уделяло большое внимание определению статуса подданных и регулированию их взаимоотношений. На вершине находились дворяне и духовенство; внизу - рабы, крепостные, арендаторы и другие зависимые земледельцы. Между ними находилась значительная, но, вероятно, сокращающаяся категория мелких "свободных" крестьян, на которых ложилось тяжелое бремя "переписи" - платежа, среднего между налогом и земельной рентой, а также требования военной службы.
Император оставался вершиной различных видов вертикальных отношений, и если он мог играть на них друг против друга, то государственная власть оставалась сильной. Но он мог зайти так далеко, а его преемники - еще меньше. На европейской территории аристократические привилегии оказались более прочными, чем императорская власть.