Изначально Герцль и не мечтал о Палестине. Был проект, например, построить государство в Африке — сочувствующие евреям британские политики предлагали территорию современной Кении. Однако большая часть сторонников Герцля считала эти земли непригодными для жизни. И тогда он решил, что евреи должны поселиться в Палестине. Никаких проблем с арабским населением Герцль не предвидел: в тот момент территория Палестины принадлежала Османской империи, и он был уверен, что арабы будут только рады прибывающим еврейским поселенцам.
Ровно в то же время, когда Герцль создавал свою сионистскую организацию и вынашивал планы вывезти евреев из неблагополучной Европы, политически активные евреи Российской империи решили идти другим путем. В 1897 году, в год рождения сионизма, в России был создан БУНД. В отличие от Герцля и его последователей, участники БУНДа полагают, что нужно не уезжать, а бороться за свои права на родине. Их лозунг: «Там, где мы живём, там наша страна». Они говорят на близком к немецкому идише, тогда как сторонники Герцля возрождают древний иврит. Активисты БУНДа — совершенно светские и очень левые, как и большинство политизированной европейской молодежи, взбудораженной несправедливыми обвинениями в адрес Дрейфуса.
Одним из участников первого съезда БУНДа в 1897 году был Григорий Гершуни. Впрочем, он не согласился с большинством участников съезда: ему не нравилась идея бороться исключительно за права евреев, он стремится к политической борьбе за права всех народов России. Гершуни не вступает в БУНД, а создает свой кружок в Минске, где и знакомится с Бабушкой Брешко-Брешковской.
Москва без революции
Еще в 1898 году в России был принят закон, ограничивающий рабочий день 11,5 часа в дневное время и 10 часами в праздничные дни и ночью. Главным лоббистом этого закона считался министр финансов Витте — он, естественно, покровительствует крупным промышленникам и не допускает радикального сокращения рабочего дня. В свою очередь министерство внутренних дел прилагает все усилия, чтобы сократить рабочий день, — его крупный бизнес не волнует, но волнуют регулярные забастовки. Силовики видят, как настойчиво активисты БУНДа и прочие революционеры начинают вести агитацию среди рабочих.
Руководитель московской тайной полиции Сергей Зубатов считает, что полицейские должны взять в свои руки борьбу за приемлемые условия труда. Если МВД встанет на сторону рабочих в конфликте с работодателем, ему будет намного проще пресекать антиправительственную агитацию. Ситуация может показаться парадоксальной — руководитель спецслужб фактически принимается за правозащитную деятельность, искренне полагая, что это уменьшит число недовольных режимом.
Зубатов начинает так называемую легализацию рабочего движения: создает профсоюзы под эгидой МВД. Это вызов не только работодателям, но и министерству финансов, в сферу компетенции которого входят трудовые отношения. Витте недоволен затеей Зубатова, но сначала закрывает на нее глаза, поскольку она реализуется только в Москве. Да и вмешиваться в московские дела ему трудно: Зубатову покровительствует хозяин Москвы — великий князь Сергей.
«Когда царь надпартиен и не заинтересован по преимуществу ни в одном сословии, рабочие могут получить все, что им нужно, через царя и его правительство. Освобождение крестьян — лучшее тому доказательство», — так описывает ход мысли Зубатова его подчиненный и ученик Александр Спиридович. «Его умственному взору рисовалась перспектива "социальной монархии", единения царя с рабочим народом — при котором революционная пропаганда теряла под собой всякую почву», — рассказывает другой коллега Зубатова.
Зубатов подбирает соответствующую литературу и начинает создавать рабочие кружки, в которые приходят читать лекции университетские профессора, а в случае конфликта с работодателями членам кружков помогают юристы из полиции. Зубатовское движение кажется очень успешным. Особенную славу ему приносит масштабная демонстрация 22 февраля 1902 года: 45 тысяч человек участвуют в шествии прямо в Кремль. Они доходят до Кремлевского холма, где с 1898 года стоит памятник императору Александру II, и возлагают венок. Там же рядом проходит панихида, на которой присутствует сын Александра II, великий князь Сергей. Полиции нигде нет, утверждает жандарм Спиридович, рабочие сами обеспечивают безопасность.