Я прошел чуть вперед и увидел, что прямо в горной тверди вырублены ступеньки, они прямой лестницей уходили вниз, прямо в темную глубину. Я начал спускаться по твердым ступеням. Всего на миг я оказался в полной темноте, но с упорством продолжал свой путь вслепую и, не без труда спустившись вниз, снова увидел дневной свет. Безрадостные, холодные лучи освещали высокую каменную арку. Затейливый орнамент, как будто, обвевал ее всю одноцветной гирляндой из высеченных на каменной поверхности цветов. На фризе арки была выгравирована какая-то надпись. Украшенные множеством завитков буквы показались мне незнакомыми. Насколько я мог судить, надпись была сделана на одном из древних, преданных забвению языков.
Пройдя под аркой, я оказался на берегу небольшого водоема. Быстрое течение реки принесло к берегу небольшой челн. Мне казалось, что я сплю. Разве внизу ущелья может быть так светло и красиво. Поборов в себе подозрительность, я забрался в челнок, который как будто поджидал именно меня. Течение реки само понесло его вперед. Челн плыл мимо серых монолитов и каменистых берегов, потом нырнул под своды длинной аркады. Река протекала под сводами многочисленных арок, как в полутемном тоннеле, в конце которого вдруг забрезжил свет. Да в самом конце аркады виднелся берег, точнее широкое полукружие лестницы, ведущей к пещере, вход в которую был закрыт тяжелой бархатной занавесью. Складки пурпурного бархата скатывались вниз, на подобии шатра, украшенного золотыми кистями.
Я выпрыгнул из челна, взбежал вверх по ступеням и остановился в нерешительности. Что ждет меня там, внутри пещеры? Может быть, люди барона не без причины боялись этого ущелья. Ведь я надеялся прийти сюда и доказать, что здесь не водится никаких духов? Но кто же тогда отправил плыть по течению этот челн? Что, если в этой пещере нашли убежище разбойники? Последняя мысль была мне больше по душе. Разбойники просто люди из плоти и крови. С ними можно сразиться на мечах. Это получше бессмысленной борьбы с эфирными, злокозненными существами, которые по легендам ищут приют в заброшенных местах.
Я отдернул тяжелую занавесь. С шелестом качнулись кисти, взвился дымок золотистой пыли, и моему взгляду предстало небольшое помещение, от пола до потолка отделанное начищенными до блеска мраморными плитами. Я вошел внутрь. На стене висела карнавальная маска с изящными отверстиями для глаз и тонкой выпуклостью носа. Я снял ее и примерил. Маска ровно легла на лицо, будто была предназначена только для меня.
Кроме первого входа, в помещение вело еще три арочных проема, так же завешанных тяжелым бархатом с бессчетным количеством кистей. Одну из стен украшало зеркало, а перед ним на круглой консоли стояла стройная элегантная девушка. Она была одета так, будто собралась на бал. Вот только пышные оборки розового платья слишком сильно подчеркивали мертвенную белизну ее кожи. В правой руке она держала овальное зеркальце и с кокетливой улыбкой рассматривала в нем свое лицо. У нее были такие тонкие, изящные черты и в тоже время, несмотря на все жеманство ее позы, девушка казалось неживой. Я подошел ближе. Вокруг консоли стояли подсвечники в форме золотистых рук, державших свечи. Еще шаг вперед. Свет упал на упругие женские локоны, и я с ужасом осознал, что они сделаны из мрамора. Неужели я принял холодное изваяние за живого человека? Да и кому пришло в голову одеть на статую настоящее муслиновое платье и сунуть в мраморные пальцы ручное зеркальце. Эта одежда была просто насмешкой над талантом скульптора. К тому же, вблизи статуя выглядела зловещей. Лукавая живая улыбка на мраморных губах стирала границу между одушевленным и пустым. Скульптура снова показалась мне живой. Наверное, расположенные на такой манер зеркала и свечи могут создавать зрительные иллюзии.
-- В тебе есть сходство с богиней, - произнес я фразу из стихов, обращаясь к статуе, и в этот миг кто-то больно ущипнул меня за локоть. Я обернулся. Никого. Только со стороны одного из проходов донеслись торопливые шаги. Приподняв занавесь, в проход проскользнул мальчик, скорее всего паж, хотя и одет слишком нарядно. В руках он держал небольшую мандолину. Я готов был поклясться, что струны сами по себе дернулись, издавая протяжный звук.
-- Не будите ее! - донесся до меня испуганный мальчишеский голос. - Еще не время! Она проснется только завтра.
Паж оттащил меня от статуи. Я удивленно продолжал смотреть на изваяние. Мальчишка дернул меня за рукав.
-- Пойдемте, все уже собрались в зале, - сказал он.
Тонкие черты его лица как-то напряглись, меж бровями залегла складка. Волосы были собраны под вельветовый берет. Я заметил, что его уши с заостренными к верху концами слишком длинны и не сочетаются с изящным лицом.
-- Идемте же! - он схватил меня за лацкан рукава и настойчиво потянул за собой. - Неужели вы хотите пропустить такое событие? Сам князь почтит сегодня нас своим присутствием.
Не дав мне опомниться, он поднял одну занавесь и втолкнул меня в огромную полутемную залу. Вокруг не было ни свечей, ни лампад. Тусклые лучи света пробивались сюда через большой стеклянный купол в центре потолка. Тонкие мраморные колонны выстроились у стен круглой залы. Несколько нарядно одетых пар прошествовали мимо меня. Лица дам и кавалеров были прикрыты совершенно одинаковыми синими полумасками. Из них всех только я умудрился одеть черную маску. Но ведь я нашел ее совершенно случайно. Я был уверен, что меня с кем-то спутали, поэтому так любезно принимают на этом странном сборище грациозных, почти эфирных существ. А чужая маска, которую я решил примерить, позволяла мне сохранять инкогнито. Эта зала под куполом напоминала мне иллюстрацию из какого-то романа. Ее подавляющие размеры произвели на меня неприятное впечатление. А стоило только посмотреть ввысь, на купол, как начинало шуметь в ушах. Головокружительная высота может быть безопасной лишь для того, у кого есть надежные крылья и силы для полета.
Я повнимательнее присмотрелся к пажу. Несомненно, он был хорош собой, но эти острые кончики ушей были неприятным дополнением к очаровательной наружности. Если это его музыку я слышал, то он умел хорошо играть на мандолине. Словно почувствовав, что я разглядываю его, он поспешно отошел от меня и остановился рядом с дамой, сидевшей на софе в тени колонны.
-- Вам не кажется, что сюда проник посторонний, - напрямую обратилась она к нему. - Я чувствую присутствие человека.
-- Странно, я ничего не почувствовал, - отозвался паж. - Поверьте, в это место еще не ступала нога человека. Люди бы прошли мимо, даже не заметив ступеньки, ведущие в ущелье.
-- Чутье не могло меня подвести! - женщина как-то по-кошачьи фыркнула и одним быстрым движением руки раскрыла свой веер.
Я поспешно отошел в тень. Если я сейчас уйду, то это будет трусливым поступком. Моя рука не хотела ни на миг выпускать эфеса шпаги. Стальной холодок был приятен пальцам, но еще приятней была уверенность в том, что прегради мне выход, хоть десяток караульных, то я смогу прорубить себе дорогу при условии, что мои соперники будут живыми людьми.
Раздался бой часов. Тихие, музыкальные удары раздавались под куполом, но самих часов видно не было. Народу в зале стало заметно больше. Некоторые из присутствующих переговаривались между собой на каком-то незнакомом мне языке. Я уже начал привыкать к тихим, шелестящим голосам, как вдруг все разговоры смолкли, будто кто-то могущественный и незримый наложил печать сразу на множество уст. Занавесь на входе сама собой приподнялась, как от порыва ветра, пропуская в залу человека, лицо и горделивая осанка которого показались мне смутно знакомыми. Я где-то уже видел его. Но, как ни напрягал память, а все-таки не мог вспомнить, где мы с ним встречались раньше и при каких обстоятельствах. Одно я мог сказать наверняка, лишь от его ненароком брошенного взгляда любой мог бы окаменеть. Этот человек имел какую-то тайную власть над каждым, на кого обращал свой взор.
Я хотел присмотреться к его лицу, но вместо этого тупо уставился на золоченый посох в его руке. В один миг все окружающее показалось мне призрачным, неестественным, окутанным туманом и осталась только величавая фигура, закутанная в черные меха.