А в дополнении к «Инструкции Начальнику Главного штаба по управлению высшей воинской полицией» было и такое положение:
«В случае совершенной невозможности иметь известие о неприятеле в важных и решительных обстоятельствах должно иметь прибежище к принужденному шпионству. Оно состоит в склонении обещанием наград и даже угрозами местных жителей к проходу через места, неприятелем занимаемыя»10.
Это положение появилось не случайно. Объяснение ему можно найти в письме де Лезера, занимавшегося организацией агентурной разведки на западной границе, Барклаю-де-Толли от 6 декабря 1811 г.:
«Крайняя осмотрительность, — пишет де Лезер, — которая проявляется жителями Герцогства (Варшавского княжества. — Прим. авт.) по отношению к путешественникам, создает для нас большие трудности по заведению агентов и шпионов, способных принести пользу»11.
Но невзирая на все трудности, агентурная разведка в войсках перед началом войны велась достаточно активно и приносила много информации. Свидетельство тому докладная записка командующего 2-й Западной армией князя Багратиона Барклаю-де-Толли. Вот выдержка из нее:
«А как я намерен в сомнительные места для тайного разведывания делать посылки под иным каким предлогом достойных доверенности и надежных людей, то для свободного проезда за границу не угодно ли будет Вашему Высокопревосходительству прислать ко мне несколько бланков пашпортов за подписанием господина канцлера, дабы ... удалить могущее пасть подозрение»12.
Что касается войсковой разведки, то ведение ее практически не подверглось изменению. В основном она проводилась по старинке — конными разъездами. «Инструкция Начальнику Главного штаба по управлению высшей воинской полицией» предписывала вести войсковую разведку следующим образом:
«Вооруженное шпионство производится следующим образом. Командующий отряжает разные партии козаков ... команды сии поручает он самым отважным офицерам и дает каждому расторопного лазутчика, который бы знал местное положение ...»13.
Следует сказать несколько слов и о контрразведывательных операциях, проводимых в России накануне войны 1812 г. В архивных документах есть сведения, что в период с 1810 по 1812 г. на территории Российской империи было задержано и обезврежено 39 военных и гражданских лиц, работавших на иностранные спецслужбы14.
В результате принятых русским командованием мер к лету 1812 г., несмотря на сложные оперативные условия, разведка смогла достичь неплохих результатов. Так, ей удалось узнать точное время предполагаемого наступления французских войск, их численность, места дислокации основных подразделений, а также установить командиров армейских подразделений и дать им характеристики. Кроме того, она наладила агентурные связи на территориях, контролируемых неприятелем. Но, что следует отметить особо, данные, полученные разведкой, к сожалению, не оказали существенного влияния на выработку плана ведения военных действий. Оборонительный план Фуля, по которому стратегическая инициатива уступалась противнику, не только не соответствовал реальной обстановке, но и полностью игнорировал данные разведки.
Разумеется, это отразилось на первом этапе боевых действий и привело к тому, что для русского командования начало военных действий в оперативно-тактическом плане стало внезапным. Так, в Вильно, где находился Александр I, о переправе Наполеона через Неман узнали только спустя сутки от генерала В.В.Орлова-Денисова, чей полк находился на самой границе. Внезапность французского наступления внесла некоторую дезорганизацию в работу русского командования и сказалась на управлении разведкой. В дневнике Н. Д. Дурново, состоявшего в начале 1812 г. в свите начальника квартирмейстерской части Главного штаба П. М. Волконского, есть следующие записи, датированные 27 и 28 июня:
«27. ... Главная квартира его величества осталась в Янчинах, Барклая-де-Толли — в Дворчанах, в двух верстах от нашей. Не было никаких известий о движении неприятеля. Одни предполагают, что он направился на Ригу, другие — что на Минск; я придерживаюсь последнего мнения ...
11 Там же. С.48.
12 Там же. С.25.
13 Там же. С.77.
14
28. Весь день прошел за работой. Нет никаких сведений о французах. Наши аванпосты проделали двадцать верст от своих позиций, не встретив ни одного неприятеля. Евреи предполагают, что Минск занят самим Наполеоном»11.
Но вскоре растерянность прошла, и в командование русской армии начала регулярно поступать информация от разведки. В течение всей войны командование уделяло разведке огромное внимание, понимая всю важность получения своевременных и точных данных о противнике. Свидетельство тому, например, предписание Кутузова генералу Платову от 19 октября 1812 г.: