— Я тебя все равно поймаю! — грозно пообещал Конан, выпрыгивая из лохани и бросаясь к ней.
— Попробуй! — засмеялась колдунья и скрылась под водой.
Киммериец в два прыжка очутился возле ее лохани, но, ожидая подвоха, остался снаружи, внимательно вглядываясь в темную зеленоватую воду. Прошло несколько мгновений, показавшихся варвару вечностью, а колдунья все не появлялась на поверхности.
Он перегнулся через борт, чтобы получше разглядеть, что там происходит, но вдруг две гибкие руки обвили его шею и с силой потянули вниз. Конан позволил увлечь себя в воду и, трепеща, наконец-то сжал в объятиях так долго ускользавшую от него и такую желанную женщину. Прижав Дейдру к себе, он встал на ноги. Она, чуть потянувшись вверх, прильнула губами к его жадно раскрытому рту.
Варвар ощутил в себе силу, способную разорвать даже якорную цепь, каждый мускул приобрел твердость бронзы. Держа женщину на руках, он перешагнул через бортик и понес ее к ложу. Тонкие пальцы колдуньи ласкали его шею и перебирали пряди мокрых волос.
Киммериец почувствовал, как пламя охватило все тело, а сердце бешено забилось, отзываясь в голове ударами туранских бубнов. Сознание начало раздваиваться, выпуская на свободу другого Конана, нечеловеческое существо, а силу, равную порывам урагана, который выворачивает с корнем деревья, силу, отдельную от него и в то же время слитую с каждой клеточкой его тела и всеми обостренными чувствами.
Ощущая трепет бедер женщины и ее затвердевшие соски, которые, казалось, царапают кожу его плеча, варвар знал, что она испытывает то же самое. Дейдра застонала и выгнулась дугой, когда он, выпустив ее на мгновение из объятий, бережно уложил на ложе.
— Поймал… — услышал киммериец жаркий шепот, и всепожирающий огонь страсти поглотил их.
Прошло немало времени, прежде чем они снова смогли воспринимать окружавший их мир. Дейдра медленно спустилась с ложа и, окунувшись в воду, пошла к двери.
— Не уходи! — крикнул варвар, вскакивая на ноги.
— Я ужасно голодна, — обернувшись, ответила колдунья. — Пойдем в дом. Кроме омовений на свете существует еще немало приятного.
— Ты права, — засмеялся Конан и последовал за женщиной.
Звезды уже высыпали на черное небо, и в ночном воздухе не слышалось ни одного звука, кроме шелеста их шагов. Киммериец потянулся всем телом и ощутил легкую усталость, но это была такая невыразимая истома, что варвару захотелось закричать, исторгнуть дикий вопль, от которого на горных тропах начинается каменепад. Он едва успел прикрыть рот ладонью.
«Не напрасно я затеял это, — с удовлетворением подумал он. — Скоро здесь начнется совсем другая жизнь».
Вдруг тишину нарушило хлопанье крыльев и, чуть не задев по лицу варвара, несколько крупных птиц, в темноте он не разобрал, каких, сделав крутой вираж, влетели в открытое окно на чердаке дома. Дейдра, которая уже взялась за ручку двери, остановилась и бросила Конану:
— Подожди. Я сейчас! — Она повернула обратно за угол, откуда они только что пришли.
— В чем дело? — поинтересовался варвар, направляясь за ней.
Женщина шла стремительно, почти бежала к приставной лестнице, ведущей на чердак. Киммериец, не раздумывая, последовал за ней — отчасти из любопытства, отчасти потому, что просто хотел быть с ней рядом.
В полумраке комнатушки под крышей, которую освещала крошечная лампа, подвешенная под коньком, он увидел потрясающую картину. Дейдра сидела на корточках, а в круге света пять голубей исполняли какой-то сложный танец, помогая себе крыльями. Совсем как люди! Они подпрыгивали на месте, сходились по парам, вновь разбегались от центра круга и застывали на несколько мгновений неподвижно, качая головами в такт неслышной музыке. Дейдра внимательно смотрела на пернатых, иногда жестом просила повторить какое-то движение, и птицы, словно понимая ее, послушно выполняли предыдущие фигуры.
— Умницы, — наконец похвалила их Дейдра. — Отдыхайте, красавцы мои.
Голуби направились к корытцу с зерном, а колдунья, повернувшись к оторопевшему варвару, коротко сказала:
— У Паины неприятности. Давай спустимся и поговорим за столом.
Они вернулись в дом и, поглощая запасы Дейдры, киммериец внимательно выслушал ее:
— Кто-то уничтожает девушек. Не человек, нет! Девушка исчезает, на месте остается одежда и оружие — и больше никаких следов. Я подозреваю, что Мэгенн напустила на них белых червей. Про этих жутких чудовищ, что подчиняются ей, рассказывал мне в свое время Мерид.
— Опять этот Мерид… — вздохнул Конан.
— Он и твой друг, — погладила его по плечу Дейдра. — Не надо обижаться на него. Никто не виноват, что Мерид встретил меня раньше, чем ты. Но дело не в этом, — вновь вернулась она к своему рассказу. — Он говорил, что еще мать Мэгенн владела магическим коконом, Бастутом, из которого выходят белые черви.
— И что, червяк может съесть живого человека? — недоверчиво посмотрел на нее варвар.
— Этот может, — кивнула колдунья. — Его длина — локтей пятнадцать, а толщина — с бочку. Но самое главное, что, перед тем как напасть, он усыпляет свои жертвы.
— Что надо сделать? — Киммериец поднялся из-за стола.
— Мне на три дня надо задержаться здесь, поэтому ты пойдешь один. Я дам тебе амулет. — Дейдра подошла к шкафу и, вытащив что-то из ящичка, вернулась к варвару. — Вот, наклонись. — Она надела на его шею тонкую золотую цепочку с медальоном в виде кленового листа. — С ним тебя не усыпить даже этим Бастутам. Дальше тебя учить не надо. Только учти: черви прячутся там, где камень имеет трещины или расселины, забитые песком. Перво-наперво выведи всех из пещеры. Эти черви не различают людей и ищут их по запаху. В любом случае они все приползут к тебе, если вокруг больше никого не будет. И помни: зубы у них не хуже тигриных, будь очень внимателен.
— Мне так не хочется с тобой расставаться, — обнял Дейдру варвар.
— Мне тоже, — вздохнула женщина, тесно прижимаясь к нему. — Я жалею теперь…
— О чем? — спросил киммериец, и тут же догадался: — О том, что долго не давала себя поймать?
— Да, — засмеялась колдунья, и лицо ее вспыхнуло.
— Ничего, — успокоил ее Конан. — Мы еще наверстаем упущенное. Я скоро вернусь!
Когда Конан на взмыленном скакуне появился в лагере гирканцев, солнце уже стояло высоко на небосводе, поливая землю горячими лучами. Тайрад, который встретил его, выглядел спокойным, но в глазах друга варвар заметил тревогу.
— Я все знаю, — предупреждая его слова, бросил киммериец и спрыгнул с коня. — Дейдра послала меня к вам на помощь. Не пройдет и дня, как я выкурю отсюда этих мерзких тварей. Червяки! Это надо же придумать такую погань!
— Да дело не в этом, — мрачно ответил гирканец. — У нас погибли три человека, остальных мы успели вывести из пещер, и теперь собираемся перенести лагерь вон туда. — Он указал рукой на заросшее лесом плато.
— Ну конечно! — скривился варвар. — Амазонки и мечтать не могли, чтобы мы вышли из пещер! Ты забыл, насколько их больше?
— Ну, нас тоже голыми руками не возьмешь, — усмехнулся юноша. — К этому плоскогорью ведет всего одна тропа. Поставим десяток дозорных, и беспокоиться будет не о чем.
— Тогда я не понимаю тебя, клянусь Белом, — нахмурился Конан. — С чего ты такой смурной?
— Твоя знакомая… — постукивая плеткой по сапогу, медленно проговорил Тайрад, словно не решаясь продолжать.
— Паина? — догадался варвар. — Что на сей раз?
— Она застукала двух своих девушек с этими козлами, покарай их Эрлик! — выругался гирканец. — Говорил я им, чтобы не забывали об осторожности!
— Какими козлами? — не понял Конан.