Так же государство отнесётся и к маме, точнее, даже хуже, поэтому речь могла идти только о платном реабилитационном центре. Но, нужно отдать должное своей стране, так же наплевательски она относилась и к здоровым гражданам, сплошное равноправие, главное, чтобы люди не сворачивали с пути и не выходили за границы, которые им определило руководство Рашина.
В общем, деньги Ингвара могли решить все текущие проблемы, а он отказался: достоинство, гордость. Кто и зачем их придумал, что это вообще такое? Казалось бы, бессмысленные звуки, атрибуты, которые особо и не нужны, и без них можно прожить, да многие и живут, и хорошо живут, и он мог бы начать хорошо жить с новым телефоном, новой одеждой и полным холодильником, обеспеченной лекарствами сестрой, устроенной мамой. Ну а то, что пришлось бы ломать себя, немного бы подташнивало при взгляде в зеркало — не страшно, вытерпит, наверное. Случись такая ситуация ещё раз, он скорее всего взял бы деньги, но она-то вряд ли случится. А подойти к Ингвару и сказать, что он согласен… — его начинало мутить от одной такой мысли, собирались злые слёзы, поднималась волна горячей ненависти, ко всем, и в первую очередь к себе. Видно, не в такой он ещё отчаянной ситуации, чтобы быть готовым на всё, да и сможет ли когда-нибудь пойти на всё?
Пока Еремчук предавался самобичеванию и самокопанию, сидя в библиотеке, Ингвар и Оно-э поджидали по дороге из школы Скворцову.
— Ингварчик, учти, я буду драться, не сдамся без боя! — выдала Екатерина, когда, идя домой и завернув за угол школы, увидела двинувшихся на встречу к ней Терминаторовых. Хотя тон её голоса и был шутливым, глаза стали очень серьёзными, она начала незаметно принимать более устойчивую стойку и готовить чары.
— Идём со мной. — протянул он ей свободную руку. — Зачем драться?
— Так ты меня подальше от школы хочешь убивать? — с опаской смотрела она на эту лапу.
— Не хочу я тебя убивать, почему вообще я должен тебя убивать?
— Нууу… за то, что я наболтала тебе о проблемах в семье у Ерёмы?
— Так ты меня обманула? — нахмурился Ингвар и опустил руку.
— Не обманывала я тебя! Все об этом знают, но Ерёма подробностями не делится!
— Так почему он деньги не взял?
— Ты про гордость слышал, не? Достоинство? Честь, совесть? Хотя бы про ум?
— Вот, узнаю Скворцову, начала зубоскалить, пойдём в кафе посидим, есть у меня к тебе несколько вопросов, а то на нас поглядывать начинают.
— А и пойдём, только платишь ты, у тебя вон полный рюкзак денег, и возьми меня тоже за руку, как и Оно-э, чтобы не думали, что я добровольно с тобой пошла.
Вызвав такси и доехав до знаменитого кафе, сделали заказ, в котором для Оно-э ничего не было.
— А почему она ничего не будет есть? Или её кормить нужно, а ты стесняешься на людях? — немного освоившись в компании Ингвара, Катерина вернулась в привычную для нее манеру разговоров.
— У неё фигура, она на диете.
— Да ты какой-то домашний тиран!
— Пфф, даже близко на это животное не похож. — скривился Терминаторов.
Катя решила притормозить коней, всё же она сильно расслабилась и забыла, что разговаривает с Психом.
— Так что ты хотел?
— Мне нужно подружиться с Николаем, как это сделать?
— Зачем тебе это вообще??
— Надо! — насупился Ингвар, посмотрев из-под бровей на Скворцову.
Та где-то читала, или слышала, или по телевизору видела о том, что с психически нездоровыми людьми лучше не спорить, им нельзя ничего доказать. Вот и пыталась мягко, ненавязчиво объяснить, что дружбы просто так, без причин не бывает. Людей сводят вместе какие-то обстоятельства, находятся общие интересы, люди начинают проводить время вместе, приятельствуют, потом глубже погружаются в жизнь друг друга, проходят вместе огонь, воду и медные трубы, нет она не знает, где в Муходвинске есть медные трубы такого размера, что он сможет войти.
— Это я к тому, что люди преодолевают вместе и счастливые моменты и несчастья, помогают друг другу. В любом случае, каждая сторона в дружбе что-то имеет, и дружба тем крепче, чем менее материально то, что они друг от друга получают, что компенсируют этой дружбой. Хотя можно начинать и с материального. У тебя есть и деньги, и сила, защита, которые нужны Еремчуку, но вот он-то тебе ничего не может дать, у него есть только мозги и характер. А ты хоть и … ммм…, прости, альтернативно умный, но, на удивление, до сих пор не могу понять этот феномен, на отлично учишься. В чём секрет?
— В памяти хорошей, и да можешь так не стараться, я всё равно всё слышал и помню, что ты про меня говорила.