Сейчас же он думал, что делать, ведь придя в себя, узнал, что провалялся без сознания три дня. И всё из-за каких-то залётных беспредельщиков. После уроков он, как обычно, отправился в спортивный зал, в котором тренировались бойцы из Руки. Сам он тоже занимался рукопашным боем, тягал гантели и штанги, теперь только более осмысленно, по правильной методике, попутно обучая и других членов банды тому, что узнавал на уроках физиологии и здоровья, за что его авторитет немного поднялся — результат-то был. Он уже не был перспективным мальцом, низшим звеном в иерархии, стал полноправным членом группировки. Поэтому, когда поступил сигнал о том, что нарисовались на рынке какие-то гастролёры, отправился с пацанами на решение вопроса. А залётные, столкнувшись нос к носу с ними, узнав, что залезли на территорию Руки, и понимая последствия, решили быстро свалить, заодно убрав свидетелей. Вот и получил Слав в живот две пули, но успел ударить в ответ, чем спас остальных ребят. Из пришлых живым не ушел никто, а Слава привезли к местному целителю банды, где тот и выхаживал его три дня.
Родителям он особо не собирался ничего объяснять, ведь и до этого часто пропадал из дома на несколько дней. А вот для школы нужна была справка. И хотя со справкой проблем тоже не было — хватало у банды своих докторов и врачей в разных поликлиниках и больницах, только терзали его смутные предчувствия — даже настоящая справка не прокатит. И окажется он в кабинете у Ужаса, а организм-то ещё далеко не восстановился. Подлатать то его подлатали, но живот всё так же сильно болел, постоянно накатывала слабость, кружилась голова, питаться можно было только одними бульонами. Пропустить ещё одну-две недели, восстановиться? Точно минутным разговором не отделаешься, а ведь было уже явно подмечено — чем дольше ты оставался рядом с айколдуном, тем хуже тебе становилось. Вертя в руках полученную справку, на которой причиной выдачи была указана ОРВИ, Слав вспомнил слова завхоза о возможной помощи с заучем при косяках. Вот и было принято решение, не отдавать справку классухе, а подойти сначала к Джерри Дмитриевичу, главное, придумать историю поубедительней.
— Доброе утро, Джерри Дмитриевич, разрешите?
— Да, конечно, Вячеслав, заходи, приветствую, какими судьбами?
— Вы говорили, что можете помочь со Стигом Семёновичем. Понимаете, у меня заболела бабушка… — тут Слав отчетливо увидел в глазах и на лице Томова промелькнувшее разочарование, какое-то сожаление, намёк на кривую усмешку.
Во время субботников он активно общался с завхозом, как один из лидеров школы был кем-то вроде бригадира, назначался одним из его помощников, в общем, отлично себя зарекомендовал, выстроил даже неплохие отношения: например, завхоз при встрече с ним в коридоре мог остановиться, перекинуться несколькими словами, пошутить, теперь же Слав почувствовал, как всё это рушится, поэтому была забыта история про бабушку, которая тяжело заболела и он ей помогал, присматривал и из-за этого и ему выписали справку, а он как-то на автомате, не осознавая, скомканно продолжил:
— …И меня подстрелили, еле на ногах стою, не потяну встречу с Уж… Стигом Семёновичем.
Взгляд завхоза безошибочно уставился на живот:
— Садись! — сказал Джерри, при этом отправляя мыслеобраз Селене с просьбой глянуть Славу Чернова, не помрёт ли тут часом. — Подумаем, что можно сделать…
Не прошло и минуты, кабинет директора так же располагался совсем не далеко от кабинетов зауча и завхоза, как дверь открылась и в комнату влетела Селена Александровна:
— Добрый день. Джерри Дмитриевич… Чернов? Тааак…Что произошло и что за коновал вас лечил, которого и к тараканам подпускать нельзя?!? — тут же посыпались вопросы директора, которая заодно приступила к лечению школьника.
— Ничего, поранился… — одновременно удивился и насторожился Слав, а потом ему стало хорошо, прошла боль, головокружение, появились силы, только вот побежали мурашки по телу, будто от холода, и его начал сковывать страх.
В помещение зашёл Ужас.
— Вот, посмотрите, Стиг Семёнович, поранился он, пулями, с проникающими ранениями брюшной полости! — тут же сдала ученика директриса.
— Блядь, это пиздец какой-то, полное фиаско, что им тут всем понадобилось, радует, что хотя бы подлечили. — начал ругаться про себя Слав.