В новой российской империи (желание строить которую декларируется) общая концепция неочевидна — скорее всего, ее просто нет. Появится ли генеральная идея в ходе строительства, неизвестно.
Пафос состоит в том, что прежняя имперская концепция глобальной демократии устарела и ее надо менять. Поиск интернациональной общезначимой идеи «от противного» — классическая российская постановка вопроса. Формулировка Евгения Трубецкого с вариациями всегда повторяется: надобно спасти Запад он него самого; Запад недостоин сам себя — а Россия его, усталого, сменит.
Даже если это верно и прежняя концепция развития мира устарела, из этого не следует, что новая глобальная идея появится тотчас же.
Идею приходится ждать долго, идею надо выносить — из шкафа идеи не достают, по рецептам Молоховец не готовят.
От Вестфальского мира 1648 года до прихода Наполеона прошло сто пятьдесят лет, а сегодня пока даже не перешли к стадии Вестфальского мира. До новой мировой идеи еще очень далеко — вероятно, автор этой новой идеи еще даже не родился.
Не исключена даже вероятность того, что родится идея отнюдь не в России, а на Востоке — скажем, в Индии. Россия уже однажды была империей, мировой дух может решить, что этого вполне достаточно.
Что касается того, является ли идея национального государства прогрессивной, — это вопрос открытый. Иногда является, а иногда нет. Бывали неудачные попытки строительства национальных государств, приводившие к краху образования и правовой системы. Дело в том, что образование, наука, право — явления интернационально значимые, и локализованное национальное образование часто проигрывало.
Но это, так сказать, дело вкуса.
А вот сочетание национального государства и империи — это безумие. Невозможно желать быть интернационалистом и националистом одновременно; желать глобальной идеи и национальной идеи в одной упаковке. Третий рейх попробовал однажды — и всех напугал, а в теоретическом отношении еще и насмешил.
Начиная радикальное строительство, хорошо бы выбрать — будем строить самолет или подводную лодку. Возможны аппараты, сочетающие эти свойства, но они летают низко и плавают неглубоко.
Империя наизнанку
1
Назвать протестное движение Украины» фашизмом», а Россию, желающую поглотить былую колонию, представить борцом с фашизмом — это красивый ход. Национальное сопротивление колоний действительно принимает уродливые формы — но к фашизму отношения не имеет. Между карбонарием и чернорубашечником — существенная разница.
Однако, события сегодняшнего дня перенесли в дискурс прошлого века — и миллионы поверили, что те украинцы, кто повторяет лозунг националиста Бандеры — действительно повинны в Волынской резне. Используют термин «нацисты» по отношению к украинским солдатам, которые обороняют территорию своей страны — события Великой Отечественной войны переплели с событиями сегодняшнего дня.
Это привело к смысловой неразберихе.
Русские патриоты убеждены, что защищают страну от внешнего вторжения, хотя война идет на территории Украины, а не наоборот; но речь о «фашизме», и ясно: первыми начали фашисты в сорок первом. Многие уверены, что Россия отстаивает социальное равенство вопреки американскому нео-колониализму; уверены, что вооруженные люди на Донбассе отстаивают социализм в борьбе с капитализмом. Был внедрен лозунг, будто Донбасс сегодня — это Испания 36-ого года, боевиков сравнивали с интербригадами, сражавшимися с фашизмом. Стали говорить, что сепаратисты борются с фашистами-олигархами — за социалистическое хозяйство.
При этом олигархи Кремля, которые богаче украинских, вооружают Донбасс. Освобожденные от ига украинских богачей, рабочие не сплотятся в коммуны; да это и не пролетариат — рабочие и их семьи бегут. При этом лидеры Донбасса говорят о присоединении к России, в экономике которой социалистических намерений ни на грош. На флаге Донецкой республике изображен российский монархический двуглавый орел, премьер-министр ДНР Бородай (генерал ФСБ, присланный из России) заявлял о необходимости воссоздания Российской империи в ее былых границах, а начальник вооруженных сил ДНР — российский полковник Гиркин («Стрелков») заявил, что сражается за монархические ценности. По набору идеалов представители Донбасса ближе к франкистам, но их воображают защитниками анархо-синдикалистких хозяйств Испании. Право и лево в этой истории перепутаны — но войскам рекомендуют идти вперед, до Киева.
Социальный компас сломан и в Европе. Политика Путинаа связана одновременно и с европейскими «правыми» (Народный фронт Марин Ле Пен и прочие националистические партии Европы) и с европейскими «левыми», видящими в Путине противника американского диктата, следовательно — союзника. Строй, созданный Путиным, оппозиционен американскому, который «левые» считают империалистческим, — следовательно, Россия есть анти-империалистическая сила. В то же время Россия стремится вернуть утраченные территории (называя былое имперское пространство «русским миром»). Подавление Украины есть ни что иное, как обычная имперская практика: имперская Россия подавляла украинские и польские мятежи регулярно. Советская Россия, как наследница Российской Империи, подавляла мятежную Чехословакию и Венгрию — проявляя себя не защитницей социалистических идеалов равенства, но охранительницей имперских рубежей. И сегодня Россия воскрешает в ту же традицию. Европейским «левым» не стоит фантазировать: воскрешают не Советский Союз с его социалистической конституцией. Произошло то, что невозможно было представить во время Советской власти — прославили Первую Мировую войну, которую было принято считать позорной империалистической войной. Президент страны уже выступил с утверждением того, что законной победы Российскую империю в те годы лишили предатели Родины — большевики, помешавшие войне до победного конца. Россия сегодня представляет государственный капитализм, лишенный профсоюзов; империя, выступающая за возврат утраченных территорий и рынков, никак не может служить надеждой для «левых» — однако ненависть к Американской гегемонии столь велика, что все, противостоящее Америке, воспринимается как «левое». Сара Вайгенкнехт ни за что не поймет, что своей пылкой речью против Меркель она помогает кремлевским олигархам Сечину и Тимченко, и в реальности коллаборирует с Марин ле Пен.