Что с одной стороны, что с другой — спорщики от лозунгов переходят к хрюканью.
Желудей на каждую хрюшку не хватит — это печальный закон истории.
18 февраля. В ожидании весенних распродаж
Лет тридцать назад стало модно быть либералом. Сперва говорили слова: диссидент, вольнодумец, западник; потом стали говорить: демократ; а потом ввели универсальный (и самый неточный) термин: либерал.
И быть либералом стало модно.
Многие люди стали считать себя либералами просто потому, что они полагали, что достойны лучшей участи, нежели врученная при рождении. Эта посылка — еще не вполне либерализм, но так сложилось, что словом «либерализм» объясняли мечту о хорошем.
И — как всякая мода — мода на либерализм обросла разными аксессуарами: у начальства — коллекции живописи, яхты, дворцы, а у широкой либеральной публики — аксессуары попроще: места встреч, шарфики, словечки, ужимки, радиостанции, выставки, журналы — всякая пестрая ерунда. На то она и мода.
И в некий момент показалось, что мода захлестнет реальность — всех этих вещичек стало очень много.
Как это всегда бывает, у некоторых брезгливых людей возникла реакция отторжения — если все читают роман «Мастер и Маргарита», роман уже читать не хочется. Авангард, инсталляции, чикагской школы пестрый сор — все это разом надоело. Вышли узкие штаны из моды, и все.
Либерализм оставался модным через силу, в последние пять лет мода сошла на нет. Не вовсе выветрилась, но быть либералом уже не особенно здорово, есть вещи поизящнее.
Сейчас в моду входит патриотизм.
Многие люди стали считать себя патриотами просто на том основании, что либералы уже заняли все возможные командные высоты и блага мира, и присоседиться к ним непросто — а страну жалко. Это вполне здравое суждение. А другие называют себя патриотами потому, что любят место, где живут. Тут все одно к одному — неудачи экономики, либеральный снобизм. Да и ждать люди устали. Молодой карьерист сегодня призадумается, какие убеждения напялить перед выходом в свет — патриотические, пожалуй, уже выглядят недурно.
Пока еще говорят хорошие и часто правильные слова. И постепенно, как всякая мода, патриотизм обрастает фанатиками, журналами, фразами, маленькими и большими ритуалами.
Скоро патриотизм станет полноценной модой.
А страна как была разворованной, так и останется.
19 февраля
Началась украинская гражданская война.
Анализировать причины рано, вмешиваться поздно.
Произносят много якобы ответственных и мужественных слов о том, что надо ввести русские войска.
Это провокация. Россия не должна участвовать в этой войне.
Граждане, не слушайте провокаторов и авантюристов.
Можно лишь принимать беженцев и обеспечить защиту собственных границ.
Это чужая гражданская война. Сегодняшнее украинское правительство дискредитировано, и его призыв о помощи (если будет) нельзя рассматривать как призыв народа. А народ ни о чем не просил.
Нельзя раздувать славянскую гражданскую войну.
Не слушайте провокаторов.
20 февраля. 1914–2014
Первая Мировая и Вторая мировая войны ХХ века — это фазы одной войны за передел мира.
Для России эти фазы различаются тем, что участие в Первой мировой войне было вызвано невнятными солдату политическими обстоятельствами; участие во Второй мировой было обусловлено тем, что защищали мир, Отечество и социалистическое государство — от фашизма и нацистской идеологии.
Первая мировая война была сугубо империалистической войной. Как обычно в случае империалистических войн звучали призывы братолюбия и солидарности с братьями-славянами; это не означало, разумеется, что участь братьев-славян или славян на собственных территориях кого-то интересует. Но крепостных всегда желательно видеть на своей делянке, а не на соседской.
Риторика Первой мировой войны была исключительно патриотической, до слезоточивости. И абсолютно лицемерной.
Надо сказать, патриотической риторике поддались в те годы многие — отрезвление приходило постепенно.
Вторая мировая война была принципиально иной, хотя и встроенной в тот же геополитический сюжет.
На этой, второй войне сражались за братство и равенство — против идеологии расы господ, и это сделало борьбу всемирно значимой и привело к победе, к осмысленной победе над очевидным злом.