Знаете, выступать против либерализма было интересно десять-двадцать лет назад, когда либерализм был в силе. В то время банкиры и владельцы корпораций определяли эстетические критерии общества. Вот тогда было интересно им возразить — за это вас могли не включить, не наградить и не погладить. Вот когда круговая мораль либералов могла вас лишить кормушки — тогда было любопытно сказать поперек.
Точно так же, пока была жива Советская власть — доблестью было бранить Ленина; а потом, когда чернь стала плевать на его могилу, это стало дурным тоном. А когда литератор Акунин написал, что злобного Маркса стимулировали к написанию Капитала чирьи на заднице — это уже не показалось глубокой мыслью.
Как выражался Сирано де Бержерак: «на врага идти, когда в руках успех, достойно труса лишь».
Уважаемые граждане патриоты!
Вы переживаете великий час победы. И это очень хорошо! Правда, пока что вы ничего не совершили. Вы не создали новых университетов и не возродили науку в старых; вы не возвели новых больниц и не сделали медицину лучше, чем она есть; вы не построили бесплатного жилья для бедных, не нашли приюты для беспризорных, не восстановили умирающие деревни, не вылечили алкоголиков, да вообще — ничего вы не сделали, помимо тявканья на Макаревича.
Вы пока в начале славных дел, и это замечательно. И только от вас зависит, будет у русского патриотизма лицо Ломоносова или свиное рыльце колумниста Литгазеты.
26 марта. Оптимистическая трагедия
Друзья!
Войны не будет.
А вот психопатия есть: либеральная и патриотическая.
Сегодняшний день пройдет, а воспоминание о нехорошем поведении останется.
Ну что вы, в самом деле.
Какой там социализм и интербригады в Донецке, вы, граждане, спятили совсем. Как был капитализм, так и останется.
Какой там фашизм и волынская резня, это вы насмотрелись сериала «Ликвидация», граждане. Пора спать, выключайте телевизор.
Какие там сталинские лагеря, зачем вас, граждане, куда-то сажать, вы уже и так сидите.
Пожалуйста, успокойтесь.
И Люберцы тоже не восстанут. И российский национализм не потрясет континенты. И Путин не объединит Китай с Россией; даже его гению это неподвластно.
А что же будет, спросите вы. А ничего не будет. Гниль одна будет.
Америка всегда будет давить на Россию, потому что у России много оружия, и стабильность финансовой пирамиды всегда под угрозой. Вдруг потребуют выкупить долговые расписки? Но не потребуют. Этот казус будет равномерно тлеть, пока все само собой не протухнет. Украина — Сирия — бандеровцы — пингвины — решительно все равно.
Людей жалко. Но людей всегда будут дурить, не по этому поводу, так по другому; вот самолет пропал — а там людей еще больше, чем жертв на Майдане и в Крыму. Людей не уберечь.
Переживать полезно; это укрепляет душу.
Но знайте меру, граждане. Не надо Макаревича лишать наград; и пена на губах — это лишнее. Родину надо тихо любить, скромно. А Черноморский флот — он для учений только хорош, он вообще декоративный; Черное море — это озеро.
И бояться сталинизма не надо; такой уж у нас пылкий народ — он и донос напишет, и поплачет, все вместе.
Некоторая неловкость, конечно, останется. Так с пьяницей наутро говорить бывает трудно: с вечера подъезд заблевал — а утром галстук повязал, раскланивается. Ну что ему, дурню, сказать? Здравствуйте, Иван Иванович? Свободу Донецку?
Однако, придется поздороваться.
28 марта. Дурак
Первое, оно же единственное, ощущение от событий — крайняя глупость.
Наверняка, все придумал не Обама и не Путин, а убогий административный работник; условный Хорьков. Начитался какой-то дряни по геополитике, и сочинил.
Какие тут фашизмы-коммунизмы; не обольщайтесь. Доктрину фашизма вырабатывали веками, над идеями коммунизма ломали голову лучшие люди человечества.
А здесь среднеарифметическая пакость, банальное вранье и спекуляции.
Это не значит, что взорвать мир нельзя. Из-за такой вот глупости и можно. И придумал все это дурак, и шумели дураки, и гибель выйдет дурацкая.
3 апреля. Памятка юному зрителю
Дружок, когда кончается очередное действие, в пьесе объявляют перерыв.
Перерыв — это как переменка в школе, называется «антракт». Домой еще идти рано, но можно сходить в буфет, съесть мороженое или бутерброд.