Но я никогда не видел ни одного мальчика, который хотел бы стать гебешником. Ни одного такого не встречал.
И вот стал художником. А тот, который хотел быть историком, стал историком. И мальчик, который хотел стать врачом, стал врачом.
А правят всем гебешники.
Откуда они только взялись.
29 июля. Марксизм-ленинизм и братва
Марксизм не догма, но руководство к действию — известно давно.
На территории Российской империи ряд положений социалистической теории был радикально пересмотрен.
Как известно, Карл Маркс не возлагал на Россию надежд, но Иосиф Виссарионович заметил: «не исключена такая возможность, что именно Россия станет первой страной, пролагающей путь к социализму».
И прав оказался Сталин.
Основоположники не думали, что строить социализм можно в отдельной стране, причем в такой, где практически нет рабочего класса.
Однако и здесь марксизм был посрамлен — делом доказали, что возможно строить социализм «в одной отдельно взятой стране».
Теоретические достижения сталинской эпохи меркнут рядом с рывком, что был сделан в путинскую эру.
Так, стараниями отечественных политологов и патриотических журналистов доказано, что построение социализма возможно силами капиталистической державы — причем не в своей собственной, а в соседней стране.
Это поразительное открытие (сделанное в Донбассе) в корне меняет все представления о социализме.
Также немаловажной ступенью в освоении теории является и то, что социалистическая республика сегодня возглавлена гражданином, одновременно возрождающим Российскую империю.
Это позволяет убрать ненужные противоречия между между социалистической республикой и капиталистической империей.
Никакой разницы между Долорес Ибаррури и генералом Франко отныне не существует, и руководствуясь этой доктриной, — мы приступаем к строительству русского братского мира.
К марксизму-ленинизму надо подходить «по понятиям», а отнюдь не «по букве»; то есть так, как мы привыкли подходить к международному праву.
30 июля. Сияющие пустоты
Мир поставлен на грань войны, страна стала пугалом, население сплотили ненавистью к внешнему миру, создали цепную интеллигенцию. Все, что награбили, враз потеряли: от жадности и глупости.
Но это пустяк по сравнению с достижением. Стали собой.
Поскольку никакой идеи нет, кроме ревности к внешнему миру, то взяли в качестве идеологии — евразийство, а вместо Ленина — Дугина. Теперь у нас имеется программа. Вместо интернационализма — будет национализм, вместо экономики — шантаж ресурсами.
Отправные пункты новой идеологии доступны массам.
Теоретические достижения:
а) государственный финансовый капитализм — есть социализм нового типа.
б) империя — есть новая социалистическая общность людей.
в) вертикаль и иерархия — условие равенства.
г) колонизируя народы, мы боремся с колониализмом.
д) разнорабочие — есть класс, определяющий историю. Воспроизводство условий жизни разнорабочего — задача правящего класса. Сам правящий класс живет в иной реальности, но обеспечивает стабильное существование разнорабочих. Это и есть новый общественный договор и новая утопия.
е) Основная забота общества — нести любовь с оружием в руках. Это необходимо, поскольку размеров собственной земли для воплощения любви недостаточно. К сожалению, на этой земле разнорабочие ничего не производят, помимо оружия, с помощью которого внедряют любовь. Чтобы поддерживать уровень жизни разнорабочих, следует воевать и расширять территории.
ж) Это будет особое, неизвестное Атлантическому миру чувство — «любовь всечеловеков».
При создании концепции руководствовались соображением: раз внешние враги несут по миру свою демократию вооруженным путем, причем несут туда, куда их не звали, то мы — на тех же основаниях — будем нести «любовь всечеловеков» с оружием в руках.
Эта концепция нехороша одним: чтобы нечто нести по миру, надобно этот продукт иметь.
Демократия существует. А «любовь всечеловеков» не существует.
Однако средства доставки продукта имеются.
Теперь надо разбомбить весь мир, чтобы обратить на себя внимание.
30 июля. Объяснение истории
Ниже привожу перевод статьи Якоба Асбека, датского герпетолога, работавшего в паре со Стивеном Боулзом, историком. Исследование поистине феноменально. И объясняет многое, если не все.