Интеллигенция бросилась на вокзалы, успеть в последние поезда — а патриоты смеялись над ними: вот когда страну нашу растаскивали на части капиталисты, когда иностранные жулики приватизировали русские недра, вы в те годы никуда уезжать не спешили, не так ли? Вам интересно было за процессом наблюдать. А теперь чего испугались? Русской весны испугались? Россия с колен встает, возрождение у нас. А что война идет — так ведь и повоевать надо, засиделись уже. Хватит.
Война с Украиной — это дико звучало, но говорили про войну часто и страстно, и все поверили, что война нужна. Телеведущие считали, что на Украине фашизм. Фашизм — черное слово, давно забытое слово; но вот, телеведущие сообщили, что в черниговских лесах отлежался фашизм, отдохнул, сил набрался — и вот фашизм именно в Украине-то и воскрес. С тех пор как Украина стала независимой страной, у них там все вкривь и вкось пошло. Там теперь русский язык запрещают, украинцы к Западу льнут, корни свои славянские забыли. И сказали телеведущие страшное: украинцы готовят геноцид русского народа. Всех русских людей на Украине убьют. Как же так, ахнули слушатели, не поверили сразу пророчествам. Неужели всех русских убьют? А вот так, сказали сивиллы телевизионные. Убьют русских— и и не спрашивайте даже почему. Звери на Украине потому что.
Жизнь в капиталистической России не сразу поменялась. Рестораны работали бойко, зажиточные граждане питались без перерыва, и премьеры театральные случались, но тревога вошла в души.
— Неужели опять фашизм?
— Ведь разбили же фашистов. И что же получается — опять?
— Да, нацизм. Геноцид русского населения.
— Не может быть. Мы же братья.
— Их американцы подговорили.
— Американцы приезжали в Киев и всем хохлам раздавали печенье, соблазняли.
— Печенье раздавали?
— Представьте себе. Ходил по площади государственный секретарь Соединенных Штатов и раздавал печенье. Налево и направо.
— Какой цинизм.
— Украинцы нас предали.
— Укры предали русский мир, хотят присоединиться к Западу.
Отныне украинцев называли «украми» и «укропами», еще их называли «свидомыми», а еще «еврохохлами».
— Война будет.
— Какая у свидомых армия? Полтора танка. Еврохохлы не умеют воевать— Укропы — это так, ерунда. Будет мировая война!
Странно, что говорили о войне с Америкой, хотя бои шли в Краматорске и Донецке, там украинцы стреляли в русских, а русские стреляли в украинцев. И причина убийств была не очень понятна — но, судя по всему, украинцы продали русский мир атлантической цивилизации.
Представить продажу было непросто: как это — мир продать? В банке, за деньги? Обменяли славянское братство на американские доллары? В детали не вдвались, но как-то сделку, видимо оформили, и вот теперь украинцы стали союзниками Атлантического блока — а блок этот, как всем известно, давний противник Евразии. И каждый патриот понял, что речь идет о большой беде.
Рассуждали о глобальной войне русского мира с Атлантической цивилизацией. Евразия против Атлантики — вот до чего дошло! Грядет бой цивилизаций.
Казалось бы, если конфликт столь глобален, то сражение следует вести в Атлантике, среди ревущих волн, на необъятных просторах океана — вот где подходящее место для столкновения цивилизаций! Пусть там, под крики чаек, под порывами ураганного ветра, сшибаются эскадры. Пусть там, в разбушевавшейся стихии, взрываются линкоры и горят эсминцы — однако нет, бои шли на садовом участке соседа, не имевшего отношения к атлантической цивилизации. Декорация для роковой баталии была выбрана неудачно — но уж какая есть: решили, что бои с Атлантической цивилизацией лучше всего вести в Мариуполе, под вишнями. Там и вели бои.
Это лишь прелюдия, говорили проницательные патриоты, но, если мы уступим сейчас Украину, то завтра враги войдут и в Россию.