Самолёты вышли к цели почти идеально. У лётной полусотни Такэды было пять сваренных на коленке, но полностью рабочих систем навигации с шифровкой входящего сигнала, и ещё пара досталась командирам. Лидеры повесили на себя не только временно «сухопутную» ударную полусотню без малого в полном составе, но и всё, что флот и армия смогли отжалеть ради важной цели.
К бухте Синдзюван и острову Исудзу вышли более двухсот самолётов. Все пять сводных ударных групп, в том числе — тяжёлые бомбардировщики отдельного лётного полка химических войск второго бронекавалерийского корпуса и двухмоторные пушечные штурмовики морской пехоты. Если кто-то на суше этому успеху экипажей флотского эскортного судна очень удивился, а пуще того, очень расстроился, ему оставалось только грызть половичок в своём штабе.
Единичные группы «казачков» с тщательно рассчитанным полётным временем и подвесными баками точно и вовремя «подхватили» разрозненные группы с разных направлений за пределами уверенного наблюдения имперцев — и привели к цели одновременно.
Идеальный план атаки прожил ровно до момента встречи с противником. Линкоры в гавани породили настоящий взрыв шифровок. «Цветные» флотские группы и «номерные» армейские моментально забыли о полётном задании. Линкоры под ними воплощали Имперскую Мощь — и давно уже превратились в непомерно весомые для любого карьериста сверхприоритетные цели.
— Спасибо, девочки, — на открытом канале прозвучал голос кого-то из армейцев. — А теперь — подвиньтесь! Снаряд бронебойный, побатарейно, согласно целеуказанию лидера — огонь!
Двухмоторные армейские штурмовики нарушили строй и разом взорвались тусклыми вспышками трёхдюймовок в скуле. Чего они хотели добиться огнём по линкорам с расстояния в несколько миль вряд ли ответил бы и сам их командир, но при виде «Толстых имперцев» в гавани его просто заклинило.
У кормы «Великого князя Милослава Эстляндского» один за другим встали пенные столбы близких промахов. Чадно полыхнул и загорелся пришвартованный к линкору в нарушение всех положений целый гарем портовых катеров вокруг сапёрного понтона.
Эфир превратился в кашу. Чёртова дюжина разрозненных групп торопливо делила между собой цели.
— Розовый лидер на связи, — мрачно произнесла Газель Стиллман. — Держим боевой курс. Продолжаем выполнение главной задачи. Первой, кто уйдёт с курса или начнёт снижение до срока, я лично все лохмы оторву и под хвост засуну!
На кораблях внизу зашевелились первые стволы. Вырванные из будничной работы и мирного сна имперские моряки торопливо занимали боевые посты.
— Вижу топливохранилища, — прокомментировала Церес Формайл. — До начала манёвра бомбометания одна минута.
— Розовый лидер — химикам. Цель — взлётные полосы авиабазы Исудзу. — потребовала в общем канале Газель Стиллман. — Повторяю. Розовый лидер — химикам. Подавить работу взлётных полос на острове Исудзу!
В ответной скороговорке при некотором желании получилось бы опознать что-то вроде «сейчас всё брошу, и пойду тебе, девочка, взлётку бомбить» — но, четыре химика, так уж и быть, в отличие от своих боевых товарищей, продолжили держать высоту и курс согласно первоначальному замыслу атаки.
— Цера, повторяй для них боевую задачу, — приказала Газель Стиллман, — А то сбегут.
— Принято, — откликнулась бортстрелок и скороговоркой забубнила в микрофон.
Газель Стиллман вложила цветные ракеты в барабан, выждала по часам тридцать секунд и решительно подала сигнал начала атаки.
Ударная полусотня ВАС-61 «Кайзер Бэй» пошла к цели.
Огромные хранилища горюче-смазочных материалов выделялись на земле чёткой геометричностью форм. Ярко-белые металлические «таблетки» с дом размером в сотовой обваловке площадью с хороший стадион каждая проглядеть не вышло бы и при всём желании.
Совсем другой вопрос — попасть в них с пикирования. Даже совершенно обычная гражданская сталь, ни разу не броня, но толщиной в палец, чихать хотела на близкие разрывы. Заставить металлическую конструкцию разойтись по швам и лопнуть могло только лишь прямое удачное попадание тысячефунтовой бомбы.
Внизу царил ад. Над сушей по стороне топливохранилищ было ещё достаточно тихо, а вот над водой стреляло всё, что могло стрелять.
Газель приникла к бомбовому прицелу. Белая круглая железяка, совсем как мишень, понемногу росла в размерах. «Казачок» вздрогнул и освободился от тысячефунтовой бомбы.
— Попадание! —торопливой скороговоркой подтвердила бортстрелок, пока Газель выводила самолёт из пике. — Есть разлив! Есть возгорание!