— Не откажусь.
Софья кивнула и вновь наполнила из термоса обе «чашки» — обрезанные гильзы от зенитного автомата.
— Наш мастер чайной церемонии Гун Фу Ча лишился бы чувств при виде такого надругательства над философией «пути чая».
— Без шансов! — фрегат-капитан похлопал по вытянутому ящику, на котором они расположились, а затем махнул в сторону подъездных путей, где коричневыми столбиками застыли охранники Эскадры безопасности. — Без допуска четвертой категории его бы пристрелили еще за версту.
— Возможно. А возможно и нет.
Оглянувшись в противоположную от «дерьмоедов» сторону, фон Хартманн с трудом сдержал страдальческий вздох.
Совершенно секретные ящики лежали на пирсе по той причине, что в «Имперца» требовалось как-то запихнуть более важный груз. Маркировка какой-то из многочисленных дворцовых служб Янтарного трона ставила его на две ступени выше самых секретных флотских игрушек. И если содержимое контейнера с шерстяными вещами еще как-то поддавалось распихиванию по углам, то пятьсот банок варенья представляли собой нешуточную проблему. Хотя главмех и грозилась что-то придумать по их поводу, быстрого решения она не обещала.
— Вы хотели спросить еще что-то?
— Почему Софья, мне более-менее понятно, — Ярослав осторожно взял горячую гильзу, — но вот почему Гладстоун?
— Потому что младенец на пороге приюта был завернут в шерстяной отрез, по расцветке похожий на клановый тартан Гладстоунов. Ничего кроме.
— А не пробовали… — фон Хартманн осекся.
— Тетя Соня пробовала. Её детективы установили, что в подходящий временной отрезок ни одна из женщин клана не была беременна таинственно пропавшим или умершим при родах младенцем. Вариант с близнецами тоже можно исключить, никто из родившихся детей не имеет схожих черт лица.
— Я слышал, близнецы иногда могут довольно сильно различаться.
— Не настолько сильно. В любом случае, — Софья мотнула головой, рассыпая волосы по плечам, — мне нравиться думать, что я пошла в мать. Хотя бы внешне… учителя часто говорили, что у меня типично шотландское упрямство.
— Твоя мать была очень красива.
— Но недостаточно, чтобы мой отец захотел взять её в официальные жены или хотя бы признать ребенка. Впрочем, — девушка пожала плечами, — сейчас это все не важно. Свой счастливый билет я уже вытянула.
— В ближайшее время — хмыкнул фрегат-капитан, — у тебя будет множество поводов изменить свое мнение на этот счет.
— Мя!
— Ты такое не жрешь!
— МЯ!
— На, понюхай, убедись! — фон Хартманн сунул в морду кота хлеб с вареньем. Завхоз обиженно фыркнул и, развернувшись, скрылся под койкой.
— То-то ше, — прочавкал фрегат-капитан. Дожевал хлеб, утерся и с тоской посмотрел на банку, початую едва на треть. Еще три такие же, тщательно завернутые в шарфы и вязаные шапочки, стояли на полу.
А еще Ярославу казалось, что вся подводная лодка уже насквозь пропиталась вареньем, хотя лопнуло пока только две банки.
— Проветриться надо! — сообщил он Завхозу. — Или я за себя не отвечаю.
Спрятавшийся кот согласно мяукнул. А потом еще раз, но как-то иначе.
Где-то на задворках сознания фрегат-капитана мелькнула мысль, что спрятавшуюся от налёта кошку с тех пор так никто и не видел. Мелькнула и пропала — у Ярослава хватало других проблем.
Хотя капитанская каюта находилась рядом с рубкой, даже на этом коротком отрезке фрегат-капитан умудрился дважды запнуться о злосчастные банки. Что, разумеется, не добавило ему хорошего настроения, но укрепило решимость избавиться от них при первом же удобном случае.
— За время вахты происш…
— Вольно, Герда. Сколько нам еще тащиться до Тара-Амингу?
— Час двадцать, — сообщила из своего закутка Верзохина, — при сохранении нынешней скорости.
— А скорость у нас не больше шести, — задумчиво произнес фрегат-капитан, — потому что при большей перископ и трубы подачи гнутся и ломаются. Маловато будет. Лейтенант Неринг — командуйте всплытие! Остаток пути пройдем на полном надводном.
Рискованно, в чем-то даже нагло. «Имперец» сейчас находился даже не в нейтральных водах, а в секторе, витиевато называемом «оспариваемая противником территория Архипелага». Проще говоря, местах, где вражеские самолеты и корабли чувствовали себя уверенней, чем имперские.