Как выяснилось — не очень хорошо.
Нормально стартовала лишь одна рыбко-птичка из двух — левая. Правая выходить не пожелала — к счастью, просто заклинив собой торпедный аппарат, а не взорвавшись в момент старта.
Покинувшее подводную лодку изделие, радуя глаз отсутствием привычной дорожки пузырей, ринулось к острову. Пройдя под водой две трети пути, «дятел» резко вздернул нос, выпрыгивая из воды… отбросил хвост и расправил короткие крылышки. Остаток траектории, по мнению Софии, он должен был проделать на высоте пять саженей, в ходе чего обнаружить магнитным датчиком подходящее скопление металла, спикировать и воткнуться. Впрочем, по словам той же Софии, эту систему отработать пока не получилось, поэтому «дятел» должен был просто лететь и лететь.
Он действительно полетел — но почти вертикально вверх.
— Это было… красиво, — комиссар Сакамото завороженно смотрела, как «дятел» возносится к небесам верхом на столбе белого дыма. — Завораживающее зрелище.
— О да, — согласно кивнул Ярослав, одновременно пытаясь мысленно перевести на казенно-бюрократический фразу: «Мы даже не смогли попасть в этот долбанный, мать его, остров!»
Размышления фрегат-капитана прервал нарастающий свист… закончившийся дымно-пенным столбом в сотне аршин за подводной лодкой.
— Он… упал?
— Это не «он», — на удивление спокойно сообщила Татьяна Сакамото. — Это «девять-с-четвертью», мортирная батарея береговой обороны. Наша, имперская… берет в «вилку», потом будет залп на поражение.
— Срочное погружение! — очнулся Хартманн, глядя как со стороны острова приближается следующая черная точка. — Все — живо вниз!
Новый пенный столб вырос прямо по курсу лодки. Третий — фрегат-капитан уже не увидел его, скользя вниз по трапу, но близкий разрыв ощутимо встряхнул «Имперца».
Глава 8. Рысь. Wing commander
Войско наше, не считая обоза, осадных орудий, пехоты и союзных отрядов, состояло из ста тысяч человек; среди них было восемьдесят тысяч Конекоршунов и двадцать тысяч человек на Капустокрылах, которые представляют собой огромных птиц, вместо перьев сплошь обросших капустой, и с крыльями, очень напоминающими листья этого растения.
Лукиан Самосатский «Галера попаданцев: Отстоять Луну!» (под авторским названием — «Правдивая история»), приблизительно II век нашей эры.
— Я не поняла, вы что и здесь в своих звериных харях сидеть будете? — спросила Рысь перед началом брифинга у личного состава.
— Ага-а — слитным хором рявкнули в ответ несколько десятков глоток. Марыся Пшешешенко устало вздохнула.
Краткую суть новодельного анималистического культа ей совсем недавно описал непосредственно тощий малолетний дрессировщик всего этого зверинца. Легче от этого не стало ни капли. Даже вспоминать лишний раз не хотелось.
— Пшешешенко-доно, — начал тогда шкет с полосками штаб-сержанта гвардии, пока наливал подозрительного вида жидкость с мощным запахом кокосов и мяты в гравированный серебряный кубок, — ну вы сами подумайте…
Офицерскую палатку шкет почему-то занимал один, и в других условиях Рысь уже бы лупила его тем же кубком по голове, но хорошо знакомый ей из переписки деда лихой завиток подписи начальника отдела кадров всего особого северного фронта Архипелага на подставке этой посудины заставил её немного призадуматься.
— Кто у вас летает, ну так, по совести? — продолжил Берти МакКавадзои и демонстративно поднял сжатый кулак. — Газель. Рысь. Пумы (два экземпляра)…
С каждым словом он демонстративно оттопыривал палец.
— Ну вот нельзя же так! — не выдержала Рысь.
— А как? — спросил Берти. — Вы же сами понимаете, Рысь-доно. Спиваться им нельзя. По офицерским кабакам ходить — ну, гм. Что остаётся? Да они за мою стрелковую подготовку ухватились так, что знай кто в штабе Паттона об их успехах, я бы этими кубками уже давно приторговывал. Ввиду излишков.
И немедленно выпил.
Рысь повторила этот нехитрый трюк и с удивлением обнаружила, что загадочную мутную белую жижу, слегка похожую на разведённый перед началом работы модельный клей для работы с папье-маше, вполне бы приняли даже на балу в особняке деда. Конечно, если разливать её не вот так, из самолётного бачка под антифриз для полёта в заполярье в сувенирный кубок и мятую железную кружку, а из красивой бутылки с полиграфического качества этикеткой в хрусталь со льдом.
Алкоголь, как и обещал мелкий провокатор, совершенно не чувствовался. Только кокос, мята и какие-то обжаренные, судя по дымным ноткам, архипелаговые пряности.