— Прекратить погружение.
— Есть! На ровном киле!
— Что это за хренова бездна?
— Понятия не имею! — Анга уже вернулась к своему обычному виду. Волосы улеглись, татуировки на лице перестали зловеще мерцать, вновь став почти неразличимыми. — Но есть и хорошие новости.
— Да неужели? Какие же?
— Мы нырнули. А Видящие, которых в Доме Оом-юм, между нами, девочками, водится просто дохрена, не смогут за нами проследить. Вернее, не рискнут — тут водятся самые разные голодные психоактивные твари, привлекать внимание которых поиском себе дороже.
— А м-мы?
— Мы не в утлой деревянной лодочке, — улыбнулась Анга. — Мы в прочной стальной банке, покрытой редкостно невкусной для них дрянью!
— Да неужели, — пробормотал Ярослав. — От «унтерзее-широй нидзю ичи тайпу» есть хоть какая-то реальная польза! Кто бы мог подумать…
— Но все равно, — добавила темнокожая, — пользоваться фамильными дарами не советую. Среди здешних тварей может найтись кто-то очень тупой и очень голодный.
— Так… пройдемте со мной, корвет-капитан Анга, — решительно произнес Ярослав. — В силу сложившихся обстоятельств, нам… пора многое обсудить.
В принципе, решение правильное — девчушки в рубке даже проводили туземку сочувственными взглядами. Вот изображать джентльмена и пропускать Ангу в каюту первой, а потом еще поворачиваться спиной, чтобы запереть дверь, точно не стоило. Хотя… что бы изменилось?
— Ты… ты…
— Демоническое отродье⁈ Дочь Тьмы? Порождение бездны?
— Гребаная маньячка! Тебя это реально заводит?
— А тебя, скажешь, нет?
— Я поговорить хотел…
— Ты не только этого хотел.
В нормальной ситуации после случившегося надо было устало упасть на огромную подушку и закурить, глядя в далекий потолок. Но курить при погружении запрещалось, а куцая подушка на капитанской койке по твёрдости могла поспорить с пайковыми галетами. Поэтому они просто сидели, обнявшись и вся романтика свелась к тому, что Анга положила голову на плечо Ярослава.
— Это ведь твой хитрый план, верно?
— Нет, ну что ты. Я же дикарка, у меня все просто. Вижу самца, который заводит, сразу напрыгиваю.
— Я не про нас… не про то, что сейчас произошло, — смущенно уточнил фон Хартманн. — В более глобальном смысле.
— А… ну это еще проще. Вызови бомберы.
— Бомбардировщики?
— Ну да. Я не в курсе всей операции, там уровня три секретности накрутили. Похоже, суета из-за удара по вашей столице, там у Янтарного Дворца то ли сарай для садовых ножниц взорвали то ли что-то ещё аналогичной ценности. Так что курируют операцию непосредственно «Пять Крыш». А жрицы Дома Оом-юм как-то мой Дом почти добили, лишь горсточка изгнанников уцелела. Вот я и решила, что пришёл удачный момент.
— Даже не хочется знать, как давно это случилось, — пробормотал фон Хартманн.
— Ну, раз в храме даже оригинальных свитков не осталось, — Анга зевнула, деликатно прикрыв рот ладошкой, — то не меньше тысячи лет назад. Наверное, ближе к полутора.
Глава 11
Глава 11. Подводник на пожаре.
Зажигательное оружие вызывает мучительные ожоги и другие травмы.
Доклад Human Rights Watch
— Красота-то какая! — восхитилась Анга. — Скажи, а? Почти как салют в честь восшествия на Янтарный Трон!
Фон Хартманн молча кивнул. С воды бомбежка действительно впечатляла. Самолеты шли на одной высоте, но «технологические допуски» запалов приводили к изрядному разбросу по времени срабатывания и высоте разрыва. Одни бомбы лопались высоко, ярким пятнышком отпечатывались на сетчатке и вытягивали к земле пучки разноцветных пламенных нитей. Другие выплёвывали начинку уже над самой землей, плотными огненными конусами.
Судя по количеству бомб, заявку «Имперца» отработало не меньше двух полков. Конечно, не первой линии, а транспортно-бомбардировочных «Амиго-123», довоенных ещё латаных-перелатаных этажерок с неубирающимся шасси. Несли они зажигалки с корпусами бумажного литья и фанерными стабилизаторами. Перед вылетом в оболочку просто засыпали гранулированный фосфор и заливали смесью бензина и нафтоната алюминия. Проще и дешевле — только даром. Но когда над целью магниевые вспышки расшвыривают начинку сотен бомб, тем, кому не повезло в этот момент оказаться внизу, вся эта бухгалтерия тотальной войны уже малоинтересна. Кому повезет — задохнутся в дыму или от нехватки жадно слизанного пламенем кислорода. Остальным будет хуже.