— В том и дело, уважаемая ллара, что я ничего не помню и для меня все это внове, — выкрутилась я.
Пристально на меня глядя, Эула сложила руки на груди и проговорила задумчиво:
— Много ли ты скрываешь из того, что помнишь?
Стук в дверь избавил меня от необходимости отвечать, причем стук такой громкий и требовательный, что мы обе вздрогнули. Ллара поспешила открыть дверь. Это был Рик, ее помощник, но с пустыми руками, без еды.
— Там раненого привезли! — выпалил мальчик. — Умирает!
Ллара ахнула и, прижав руки к груди, что-то коротко проговорила – молитву?
— Что за ночь! — выдохнула Эула. — Валерия, оставайся здесь.
Ни о чем более не спросив, ллара выбежала в коридор, помощник – за ней.
Я осталась одна – задаваться множеством вопросов.
Утром в дверь постучали; я мигом проснулась, слетела с кровати и кинулась открывать дверь. Ллара Эула, бледная, уставшая, пахнущая травами, молча прошла к стулу, тяжело на него опустилась, и какое-то время сидела вот так с закрытыми глазами.
Я терпеливо ждала, когда же она заговорит.
Ждать пришлось не долго. Открыв глаза, ллара поглядела на кровать, а потом на меня.
— Что же ты не накрылась одеялом, Валерия? — спросила она бесцветным от утомления голосом.
— Как я могла, ллара? — ответила я хрипло, со сна. — Это ведь ваше одеяло. Я дерзнула лишь прилечь на вашу кровать.
— Так ведь зябко ночью без одеяла.
— Мне было тепло и без одеяла, ллара. А вот вы, кажется, провели эту ночь совсем без сна… Как раненый?
Эула горестно вздохнула.
— Совсем плох? — тихо спросила я.
— Раны были нанесены отравленным оружием. Я очистила и зашила их, но, боюсь, эньор не оправится....
— Эньор?
— Да. Это плад. Его люди понимают, что дело плохо, кричат на меня, угрожают.
— Вы всю ночь спасали эньора, а его люди кричат на вас и угрожают? — поразилась я.
— Они хотят, чтобы я исцелила его, призвав к Священному огню, но я не сделаю этого. Я не должна была даже принимать его в храме, ведь он вероотступник, а таким запрещен вход в наши святилища.
— Вы сделали все, что могли, — мягко произнесла я. — Вам нужно отдохнуть, ллара.
Эула слабо улыбнулась мне и сказала:
— Поживешь пока в моей комнате; сама я буду спать в другом месте. Не открывай никому, кроме меня, и не выходи. В храме люди Блейна, раненого эньора, они, как и он, бесчестные, от них не знаешь, чего ждать. Лучше тебе не попадаться им на глаза.
— Потому что я перерожденная?
— Потому что ты красавица.
— Вряд ли я заслуживаю столь гордого звания. Ллара Эула, чем я могу вам помочь? Дайте мне дело.
— Потом, Валерия, потом, — поморщившись, проговорила драконова невеста. — Давай сначала позавтракаем.
Против этого я не имею ничего против!
Глава 2
— Эй, Рик! — подозвала я мальчишку; он приглядывал за мной, точнее, следил, по наказу своей ллары.
Юный служитель сделал вид, что не услышал меня, и шмыгнул в тень.
— Да брось ты, — протянула я, — тебя и так отлично видно. И слышно. Я знаю, ты за мной следишь, и совсем не обижаюсь. Подойди-ка, надо поговорить.
— Времени нет.
— Ой-ой, — хмыкнула я, и, сложив руки на груди, произнесла игриво: — Шататься здесь целый день у тебя есть время, а поговорить с важной перерожденной особой – нет?
— Я не шатаюсь, а выполняю поручение своей ллары! Она так и знала, что вы из комнаты выйдете, а вам нельзя! Ну-ка зайдите внутрь и запритесь, покуда…
Раздались уверенные мужские шаги, и служитель замолк. Стараясь не издавать ни звука, я вернулась в комнату и закрыла дверь на засов, затем приникла ухом к двери и прислушалась.
Шаги стали ближе, громче; так и чувствовались нетерпение и сердитость того, кто шел. Остановившись аккурат у двери в комнату ллары, которую она мне любезно «отдала», этот кто-то с силой в нее, в дверь, постучал.
Я вздрогнула, но осталась на месте.
— Эньор, ллары Эулы здесь нет! — подбежав, предупредил Рик.
— Где она? — спросил мужчина за дверью; голос его был грубым, а тон требовательным.
— Не знаю, она не сказала.
— Врешь, щенок! Выгораживаешь старуху!
— Она не старуха! — возмутился громко служитель.
Раздался четкий звук шага, затем испуганный мальчишеский вздох, треск ткани и тихая угроза:
— Еще раз повысишь на меня голос, грязь храмовая, я тебе язык вырву. Понял?
Бедный Рик что-то пискнул, и его отпустили, точнее, отшвырнули.
— Найди ллару, и поскорее, и скажи, если она не станет лечить нашего господина, ей не поздоровится. Мы не боимся Дракона – так и передай.
— Д-да, эньор…
В дверь снова ударили, и с такой силой, что дерево застонало, затем агрессивный тип убрался.
Я перевела дыхание, подождала немного и открыла дверь. Служитель сидел прямо на каменном полу у двери, обхватив колени руками; его рубашка была разорвана.
— Рик, — тихо сказала я, и присела перед ним, — этот человек тебя ударил?
— Только встряхнул, — неохотно ответил он.
— Вряд ли он угрожал впустую. Где же ллара Эула?
— Не знаю…
Мальчишка здорово испугался, да я и сама перетрусила, когда этот громила-угрожатель ударил в дверь. Ллара Эула была уверена, что его господин Блейн не выживет. Куда же она ушла и зачем?
— Рик, куда могла подеваться ллара Эула? — спросила я.
Он ничего не ответил. Коснувшись его плеча, я сказала мягко:
— Не бойся, мы что-нибудь придумаем. Где может быть ллара? Я не видела ее со вчерашнего утра.
— Так и я не видал ее с утра, — ответил служитель, и посмотрел на меня глазами, полными слез. — Они ведь убьют ее! Блейн уже раздулся от яда, вот-вот отойдет!
Снова послышались шаги, на этот раз торопливые, и я, взяв Рика за руку, потянула скорее за собой. Мы успели закрыться в комнате до того, как громила вернулся.
— Эй ты, невеста драконова! — сказал он, подойдя вплотную к двери. — Я знаю, что ты здесь, я слышал твой голос! Выходи и беги в Святилище. Не выйдешь – выломаю дверь и отволоку туда сам. Не артачься, тебе же хуже будет. Щенок тоже пострадает.
Мы с Риком переглянулись. Вот это положеньице!
— Ну? — рявкнул мужлан.
Что же делать?! Факелы на стенах начали нервно потрескивать под стать моему настроению. Огонь на меня реагирует… ведь я, как и ллара Эула, плад. У меня возникла идея – спонтанная, ненадежная, и, наверное, безнадежная, но я зацепилась за нее как за соломинку.
— Рик, скажи, что ллара выйдет через десять минут, — тихо-тихо шепнула я служителю.
— Как это? — удивился он.
— Я пойду вместо нее. Лицо спрячу и пойду.
Бедная дверь получила еще один мощный удар. Рик, подскочив, пролепетал:
— Ллара оскорблена вашим тоном. Она…
— Она должна немедля выйти!
— Она выйдет… ей… ей надо надеть церемониальный наряд, — сымпровизировал мальчик.
— Быстрее!
Я кинулась к гробу, то есть к шкафу, и, раскрыв его, начала искать что-то, что может сойти за церемониальный наряд. Нащупав что-то плотное, я вытянула охристого цвета одеяние, в котором видела ллару Эулу, и, не раздумывая, начала натягивать его прямо на свое платье. Село платье плохо, но, по крайней мере, оно создало видимость того, что я толще, чем являюсь на самом деле.
Далее следовало раздобыть пояс, потому как без пояса ллара – не ллара. Мы не нашли еще одну цепочку, чтобы опоясать меня, и заменили ее каким-то тонким шнурком. Осталось самое сложное – спрятать лицо и волосы.
Мои волосы были заплетены в косу, поэтому я просто взяла да запрятала ее под платье; служитель протянул мне белый платок. Я накинула его на голову, перехватила впереди концы и обмотала вокруг шеи, и, поправив его, чтобы не сползал, начала искать что-то, что может сойти за вуаль.