За капитаном Рожновым заехал домой сам заместитель начальника Пожарной Авангардно-Спасательной Службы при Совете Министров России. А это далеко не «абы как» и не «абы что».
Подполковник Наливайко заехал не просто, мимоходом, а прилетел на вертолёте, севшем на площади перед Киевским вокзалом. В этом людном месте гнездилось множество торговых точек, но пустого места пока хватало. Вертолёт приземлился недалеко от дома. Необычайное зрелище привлекло внимание привокзальных бомжей и праздных любопытствующих. Виданное ли дело, Киевский вокзал постепенно превращается в почти частный аэродром!
Дверь квартиры долго не открывалась, но, наконец, резко распахнулась, обнажив невыспавшегося и очень сердитого хозяина коммунальной берлоги.
– Какого лешего!.. – с порога рыкнул хозяин. Но, увидев, кто к нему пожаловал, сразу стушевался. – Товарищ подполковник?! Вы? Но как вы узнали?.. Ах, да. Что я говорю, – вслух мыслил Рожнов.
– Может быть, разрешишь войти? – спросил Наливайко, вполне понимая растерянность хозяина.
– Конечно, конечно, – посторонился Рожнов.
Подполковник, не разуваясь, прошёл в комнату, заглянул в кухню, потом обернулся к капитану:
– Один, что ли? Собственно, это и хорошо. Никто мешать не будет.
– Чему мешать? – округлил Рожнов полусонные глаза.
– ЧП у нас, капитан. Собирайся.
– Но ведь я же отстранён от службы за самовольство при выполнении поставленной задачи, – протокольно отчеканил Рожнов.
– Ладно тебе, Родион, обиженку корчить, – прикрикнул на него подполковник. – Ты прекрасно знаешь, что лично я без дела не заявился бы. Ферштейн?
– Яволь, – кивнул хозяин. – Чем могу?..
– Можешь. Сорок армейских секунд тебе на сборы. Остальное расскажу по дороге.
– Сорок пять, – пробовал торговаться Рожнов.
– Я сказал – сорок! – отрезал Наливайко. – Выполнять!
…Внезапно клочья дыма разлетелись в стороны, перед глазами возникло небывалое зрелище. Ночь, совсем не интересующаяся пожаром, стремилась к своему завершению и таяла прямо на глазах. А ещё ей помогала башня, превратившаяся к этому времени в саркофаг теле-радиотрансляции во всей столице и не только. Казалось, даже тело бетонного саркофага прорезают насквозь плазменные лучи онгонного сатанинского огня. Ведь не может же гореть в огненной ауре бетонный монолит! Тем не менее, это было. Клубы чёрного ядовитого дыма разносились далеко над городом. Куча пожарных машин, сгрудившаяся у фундамента, бесцельным образом поливала бетонные стены из брандспойтов.
Вертолёт примостился в проезде Дубовой рощи недалеко от Останкинского кладбища с наветренной стороны, чтобы заранее не нахвататься угарного газа.
Что ожидать от происшествия и как с ним бороться – пока не знал никто. Хотя отсюда видны были суетящиеся вокруг башни пожарники. Да что толку? Пытаются по раздвижным пожарным лестницам добраться насколько возможно, только толку от этого – чуть. Такая лестница выдвигается максимум на пятьдесят метров. Хотя бригадир прибывшего наряда сообщил о возможности или, скажем, попытке урезонить внутреннее горение, ведь огонь распространился пока ещё не везде. Но для этого необходимо было увидеть, разобраться в ситуации и сконцентрировать мечущихся пожарников в мощную заградительную команду.
«Если вы допускаете ошибку в описании природы огня, ваша ошибка распространится на все отрасли физики – ведь во всём, что создаёт природа, главным агентом всегда является огонь».[2]
Надо же. Это самое Родион вычитал накануне пожара! Как будто кто-то предупреждение послал. Ведь эта любопытная фраза запомнилась почему-то. Известно, что ничего случайного в мире не бывает. Только все логические выводы необходимо было отложить на потом. Философствовать сейчас некогда. Надо сообразить, что же всё-таки происходит.
Гореть могут только кабельные фидеры, а потушить кабель в бетонном «бронежилете» практически невозможно. Думай, Рожнов, думай! Вообще, стоит ли гасить эти фидеры? Сгоревший кабель всё равно не вернёшь, а биться об стенку лбом небезопасно. Может, просто в доступных местах перерубить кабель? Это одно из наиболее реальных решений. Ладно, не стоит голову забивать, как бороться с пожаром, не обследовав ещё самоё место? Вдруг какая-нибудь другая проблема возникнет? Просто так Наливайко не прилетел бы. Он хотел по дороге о чём-то рассказать, да промолчал, значит, так надо.
Несколько десятков струй воды били из брандспойтов. Казалось, башня живёт какой-то своей особенной жизнью. Огонь мог пульсировать только по кабельным каналам внутри башни, как кровь по жилочкам человечьим.