Ладно, пустое. Это всё и так очевидно любому здравомыслящему человеку.
В общем, я к этой войне (как конкретно к этой, так и вообще) со всем напряжением готовился все последние три года. Моим современникам такой срок покажется несерьезным, но это не так. Да, очень многое, что известно мне из 2015 года, тут воспроизвести невозможно, но современные (сейчас) технологии сравнительно просты в расчётах и в производстве опытных образцов. Чай не полёт на Марс мы тут готовим. Конечно, всё, что можно, мы тут секретили, пускали шпионов, в том числе и промышленных, по ложному следу, принимали на вооружение всякие странные образцы, ГАУ и прочие высказывали странные желания и объявляли идиотские конкурсы на разработку чего-то там и много чего ещё. Благо было где техническому идиотизму разгуляться, эпоха позволяла.
Здесь нужно помнить о том, что в этой реальности Первая мировая, она же Великая, война закончилась фактически на полтора года раньше, а значит, многое из новейшего не получило практической обкатки, не прошло подготовки и переучивания специалистов. Миномёты те же. Или танки FT-17 были тут (на Западе) мало кому известны. Ведь танк – это быстрота и броня, а вне полевых условий боя, исключительно на полигонах, просто невозможно испытать, да и просто понять преимущества и недостатки экспериментальной машины. Наши же конкурентные преимущества заключались в силе моих послезнаний и в понимании магистральных путей развития науки и техники.
Однако кое-что мы тоже должны обкатать в реальной боевой обстановке. Сами получим опыт и будем устранять недостатки, да и потенциальных и реальных противников озадачим. Если мы выиграем эту войну, то большой войны с нашим участием не будет лет десять-пятнадцать. Все будут готовиться, а секреты нынешние станут секретом Полишинеля. Сейчас нужно показать, что Россия МОЖЕТ и СДЕЛАЕТ, а не просто будет говорить всякую хрень, про то, что «вот, только в случае прямого нападения» и все такое. Нас порвут, как Тузик грелку. Потому что в этом лучшем из миров действует только право сильного, коварного и решительного. И очень наглого. И хитрого.
Готового применить любой инструмент. Даже если это оплачиваемые нами по всему миру суфражистки. И далеко не только они. Всё ж таки надо отдать должное графу Суворину, да и себе любимому, в пропаганду и продвижение всяких «прогрессивных идей» мы игрались очень умело и искусно. Без ложной скромности.
Но и реально новинок на фронте противник увидит неприятно немало. Белых медведей с атомными бомбами не будет, но всё же будет кое-что интересное…
ТИХИЙ ОКЕАН. ГДЕ-ТО ВОСТОЧНЕЕ ОСТРОВА ХАТИДЗЁДЗИМА. 14 октября 1921 года
– Ваше высокоблагородие, шифрограмма с борта «Новороссийска».
Капитан «транспорта» Дмитриев кивнул и принял бланк из рук вестового. Пробежав глазами текст, он кивнул своим мыслям. Что ж, все вроде идет по плану, японцы пока не забеспокоились, хотя риск был существенным. Возможно, кому-то в Токио покажется подозрительным факт сближения неких «транспортов» и кораблей «волчьего флота», которые вот уже несколько месяцев буквально терроризируют морские коммуникации Японии. Но пока воздушная разведка не обнаружила критических сил противника, которые были бы посланы на перехват их миссии.
Значит, пока «Орион» продолжит выдвижение в заданный квадрат.
Рандеву через два дня.
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. ЧИТА. СТАВКА ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО. 14 октября 1921 года
– Его императорское всесвятейшество и величие!
Вхожу в небольшой зал. Да, тут не Георгиевский зал Кремля и не Зал Героев во Дворце Единства в Константинополе, все более чем скромно, но здесь есть главное, чего нет там сейчас – здесь есть я. Так что двум господам пришлось пожаловать в Читу, дабы я мог лично оказать им честь, вручив ордена и баронские титулы.
– Господа.
Жму руку каждому. Твёрдо и уверенно. Мне такие господа очень нужны. И сделали они немало во славу русского оружия, даровав нам преимущество, повысив эффективность артиллерийского огня.
– Борис Карлович. Весьма рад знакомству.
Хагелин в почтении склонил голову.
– Ваше императорское всесвятейшество и величие, это честь для меня.